Тема: Лея Любомирская: «Поскреби любого португальца – и найдешь еврея»
– Лея и воображаемая Португалия
– «Я – еврейка, а вы можете пойти и повеситься»
Сейчас уже трудно вспомнить, когда и как появились в моей жизни эти рассказы. В младшей школе, когда я ползала животом по атласам, в ранних зимних сумерках с трудом разбирая названия - Лиссабон, Порто, Обидуш, Эвора? Или еще раньше, в те времена, когда я еще не умела читать сама и взрослые читали мне волшебные истории про великие географические открытия и сказки африканских колдунов? Сейчас я и вправду с трудом вспоминаю, что первый рассказ Любомирской прочла всего-то лет пять назад: для меня образ Португалии - жесткой, мистической, очень практичной - уже неотделим от моих путешествий по средневековым замкам этой страны, от Леиных рассказов, а теперь и от самой Леи.
Книга Леи Любомирской – это волшебная мозаика, в которой, в зависимости от настроения, можно внимательно рассматривать каждый камешек, а можно – всю картину целиком.
Камешки – это короткие рассказы, иногда – трогательные, иногда – пугающие. Не фантастические, и обязательно про чудеса. Почти все – о Португалии, где живет Любомирская. Только редкие подстрочные примечания выдают в авторе иностранца – ни в сюжете, ни в героях нет ни единого намека на ее русско-еврейское происхождение.
Мозаика целиком - та самая длинная история с позабытым началом и неизвестным концом – это роман самой Леи с Португалией, история девочки, влюбившейся в эту страну настолько, что не смогла из нее уехать. Мне, однако, кажется, что и такое прочтение было бы слишком простым и неполным.
Глубину и дополнительные смыслы этой истории придает то, что она повторяется в роду Леи из поколения в поколение, уже много десятков лет: каждая следующая девочка уезжает из страны, где родилась, и вьет гнездо на новом месте. Можно долго фантазировать, как именно эта особенность помогла выжить роду Леи. Или когда впервые возникла – быть может, в той же Португалии, много веков назад, во времена очередных гонений на евреев. История девочки, у которой все предки по женской линии, став взрослыми, должны найти «свою» страну, – это ли не роман? И не этой ли семейной чертой – умением искать в буквальном смысле Свое Место в жизни – объясняется чуткость автора к новой для нее фактуре?
Впрочем, рассказы Любомирской – вовсе не этнографическая проза, не отчет о жизни в экзотической стране на краю Европы. Многочисленные детали не заслоняют героев — только делают плотнее мир вокруг них.
Корни этой прозы - в традиции магического реализма, который у Любомирской оказывается магическим реализмом наоборот: герои не ищут выхода в другую реальность и не сталкиваются с вторжением иного мира в их мир – они уже и так живут в другой реальности. И живут при этом по узнаваемым, понятным, даже обыденным законам человеческого бытия.
Любомирская, как настоящий трикстер, легко и незаметно пересекает все границы: жизни и смерти, добра и зла, любви и ненависти. И читатель доверчиво идет за ней: даже «в синем тумане смерти» он в безопасности - пусть для автора эта читательская безопасность и оборачивается временами трагедией непонимания: даже в самых страшных рассказах Леи находится что-то смешное.
Возможно, в этом смехе - главное очарование рассказов Леи Любомирской: впитав в себя русскую тоску, еврейское жизнелюбие, католический поиск чистоты, еретический поиск смысла, африканскую магию и языческую веру в вечное обновление, эти рассказы дают читателю силы кроить реальность по своей мерке - даже если сам читатель и не подозревал, что на это способен.
Еще Португалия:
Полуночные огни: Лиссабон
Путешествие по еврейской Португалии
Подлинная история Исаака де Порту
Эпидемия белой болезни
Упомянутые книги
