Говорить о новом романе Йоэля Хоффмана так же легко, как и о самом Йоэле Хоффмане. Для этого необходимо только подходящее настроение и капля терпения. Настроение — чтобы выбирать правильные слова, терпение — чтобы их поджидать.

Я начинаю думать о начале новой книги сразу же после окончания предыдущей. Начало – это все. В нем, как в древесном семени, хранится вся книга.
Идеи Хоффман вынашивает в уединении, вдалеке от израильской литературной тусовки. Отшельник и мистик, он никому и никогда не дает интервью. Немногочисленных друзей и собеседников он выбирает долго и тщательно. Что это – снобизм, протест или естественное желание спокойно заниматься своим делом?

Известным Хоффман стал достаточно поздно. В 1989 году, в 52 года, будучи профессором литературы Хайфского университета, он выпустил первую прозаическую «Книгу Иосифа», стиль которой не соотносится ни с одной традицией в израильской литературе. В следующие пять-шесть лет чуть ли не каждый год выходили его новые романы или сборники рассказов. Рукописи Хоффмана издательство получает отсканированными. Ни о какой редактуре и речи быть не может. Причина тому – озарения, во время которых автор пишет свои тексты. Он не стесняется требовать, чтобы роман издали, скажем, после окончания сезона дождей.

«Настроения», последний роман Хоффмана – автобиографические воспоминания и размышления. Дневник, состоящий из 191 записи. Страницы не пронумерованы. Слова сопровождаются огласовками. Текст напечатан только с одной стороны листа. Автор говорит о себе во множественном числе, словно бы умышленно скрывая авторское «я». Что это – кокетство с читателем или отказ от авторства? Ответ неожиданный: «Безгранично то, о чем я (с этого места, из-за смущения, буду говорить «мы») могли бы рассказывать».

Роман Хоффмана – повод смотреть на жизнь легкомысленно, по настроению. Называть вещи своими именами. Воспоминаниям не придавать особого значения. Говорить ясно и просто о том, что думаешь. Полагаться на интуицию.

Нам кажется, что читателям следовало бы использовать эту книгу для поиска другого человека. Пусть ее упустят в колодец или уронят в пабе, а после спросят сидящую рядом женщину: это ваше?
Воспоминания детства и юности в Рамат-Гане перемежаются воспоминаниями о поездках за границу. Новости, которые несколько минут назад передавали по радио, тоже идут в ход. Расписание автобусов из Нагарии в Маалот, где живет Хоффман, становится дневниковой записью.

Недоступный и закрытый Хоффман ведет с читателем простой житейский диалог. Просит совета – как вылечиться от расстройства мочевого пузыря, или помощи – найти слова его любимой, но позабытой песенки. И если читателю когда-нибудь захочется ответить, всегда можно отправить письмо на имя Хоффмана в муниципалитет Маалот или в издательство «Кетер».

В самом Маалот мало кто знает Хоффмана. Правда, в местной библиотеке говорят, что каждую среду он берет у них религиозную литературу. В синагоге его тоже знают, но не как писателя, а как соседа, который каждый день приходит на молитву. В местных культурных мероприятиях писатель никогда не участвует. Ему противны интервью и пиар-кампании. Он никогда не устраивает презентаций своих книг. Все, что ему необходимо сказать читателю, есть в тексте. Но, несмотря на замкнутый образ жизни, из «Настроений» ясно, что город Хоффман знает отлично – так пишут об очень дорогих местах.

«Настроения» – самый откровенный из всех романов Хоффмана. Без особого стеснения или опасения автор говорит о презрении к тем, кто учит жить других, – психологам, преподавателям, академикам. В романах Хоффман приоткрывает завесу над своим отшельничеством и ненадолго пускает читателя в свой мир. Словно компенсируя свое затворничество, рассказывает о детстве, об эмиграции, о смерти матери, о мачехе, о своем разводе. Именно такой искренности хочет Хоффман. Однако в желании сблизиться с читателем немало грусти. Не одиночество ли толкает на диалог с неизвестным и, возможно, несуществующим собеседником? Хоффман говорит с нами из горной Галилеи, где пишет свою книгу. И тому, кто будет держать ее в руках, он преподносит подарок:

Так как наши возможности очень ограничены, мы дарим читателю большую кофейную чашку с надписью good morning. Пусть каждый будет пить из нее свой утренний кофе и представлять перед собой другого человека.
Романы Йоэля Хоффмана напоминают калейдоскоп, окно в чужую жизнь. В каждой книге Хоффман сводит на нет привычное разделение между литературой и жизнью автора. Устройство описываемого мира не скрыто от читателя, оно как часы с механизмом под прозрачной стеклянной крышкой, где чудесные шестеренки завораживают своим ходом. Некоторые с легкостью скажут, что это постмодернизм чистой воды, поток сознания, умышленный и никому не нужный распад и смешение стилей. Но они, видимо, просто не в настроении, встали не с той ноги. «…Мы тут торгуем материями, на которых вышито солнце, а они и ухом не ведут».

Еще современная израильская литература:

Приключения израильтянки в России
Странная книга о странной войне
Известная книга об известной войне
Трудности отношений