Я привык ко всему. Я ничего не стесняюсь.
Я три раза перечитывал "Мой Михаэль".
Я больше не хочу знать про женщин ничего.
В одной из аннотаций к «Михаэлю» анонимный критик (надеюсь, что хотя бы румяный и толстопузый) утверждал, что этот роман о муже-труженике и жене-мечтательнице. Мол, их отношения «отчасти и косвенно олицетворяют борьбу между карьеризмом общества потребления, формирующимся в Израиле с конца 50-х - начала 60-х годов, и метафизическим миром романтических эмоций, не дающим выхода творческому и созидательному началу». Ничего не скажешь – смелая мысль. И очень неожиданная. Особенно если учесть, что «Мой Михаэль» - это книга о том, как невозможно тяжело быть мужчиной в мире, который родился из женщин и ради женщин. О том, как напрасно ВСЕ, все усилия, все наши жалкие мужские попытки.
Ты можешь быть главным героем этого романа, ты можешь стать Михаэлем, да что там – каждый из нас и есть – Михаэль. Попробуй пропасть с первого взгляда и любить без памяти целую жизнь. Поддерживать под локоть, любоваться словом «лодыжка». Краснеть пятнами, не решаться взять за руку. Судорожно обнимать. Попробуй раз и навсегда жениться, познакомить ее с отцом, познакомиться с ее матерью. Попробуй быть ее первым мужчиной. Попробуй, потому что она сама – первая у тебя. Закрывай глаза, подбирай нужные ласки, сдерживай дыхание, сделай сына. Привыкай к молчанию, к бессмысленным тратам, к сломанной карьере, к полуночному сидению за письменным столом. Надейся, что все наладится, что все будет хорошо, укачивай сына, пока она думает, что болеет, пока мечтает о шизофреничном Данциге, пока верит в то, что избранная, что Ледяная принцесса. Пока она мечтает тебе изменить - с двумя арабскими близнецами, которыми она помыкала в детстве. С таксистом, с солдатами, с соседским подростком, с сумрачными видениями, с запахом чужого мужского пота. С кем угодно. С твоим же собственным телом, в конце концов.
Не надейся стать лучшим, даже просто – хорошим. Это не для женщин, это не для твоей прекрасной Ханы, она все равно не заметит, не оценит, ведь женщины живут только для того, чтобы убивать. И жена Михаэля, тихая, кроткая «дщерь иерусалимская» убивает с наслаждением. Погруженная по маковку в ледяной безвоздушный кисель своих мечтаний – она ничего не забыла. Это ключевая фраза всего романа. Она ничего не забыла. Она мстит всем. Сын, муж, соседский прыщавый подросток, даже котенок, которого Михаэль подобрал на улице, чтобы порадовать своего ребенка – все цепенеет в присутствии женщины, которую невозможно сделать счастливой, потому что это лишит ее возможности ненавидеть и мечтать.
Целая жизнь брошена ей под ноги. Целая мужская жизнь. И что она говорит, переступив через этот нелепый подарок, брезгливо шевельнув его кончиком туфельки, на которую ушло все твое месячное жалование?
«Миха Ганц, ты родился жалким нулем, им ты и умрешь. Точка».
Ты можешь убить ее за эти слова. Но лучше просто тихо улыбнуться в ответ.
Разумеется, вы уже поняли, что моей первой любовью была еврейка, хорошая девочка из хорошей семьи – а кто еще, спрашивается, лишит невинности простого русского парня с ничем не примечательной фамилией?
Видит Бог, я очень старался, я очень хотел, чтобы она стала моей женой, и она ей стала. Через год она перестала смеяться. Еще через полгода – плакать. А потом бросила меня – ничего удивительного, все кого-нибудь бросают, но, честное слово, я до сих пор не знаю и не помню за собой никакой вины – разве что у меня оказались слишком острые уши. И тот, кто смог определить и эту цитату, поймет – "Мой Михаэль" Амоса Оза написан обо мне.
Обо всех нас.
