Лаконичное сообщение, выпущенное израильским управлением тюрем, вряд ли могло кого-то заинтересовать: в КПЗ иерусалимской полиции на «Русском подворье» в ночь на 2 января покончил с собой 62-летний заключенный. В тюрьмах такое случается. Но кое-какие детали настораживали: заключенный был врачом и арестован был по запросу властей США, которые подозревали его в двух убийствах и мошенничестве с целью получения страховки.
Книга не всегда бывает предметом разговора. Случается, что автор занимательнее, ярче, добрее или ужаснее своих книг. Вообще, взаимоотношения писателей и их произведений – тема не менее интересная, чем сами по себе романы, повести и рассказы. И писатель, понятно, может быть кем угодно. Попадались среди них бродяги и воры, пьяницы и наркоманы, авантюристы и развратники. И даже убийцы. Войны и поединки не в счет: таких мы называем храбрыми солдатами или бравыми дуэлянтами.
Писатель может стать убийцей поневоле. Такая беда произошла в 1901 году с великолепным уругвайцем Орасио Кирогой, человеком несчастной судьбы – чистя дуэльный пистолет, он случайно застрелил своего лучшего друга Федерико Феррандо.
Писатель может убить в припадке ярости или ревности. В 1922 году публицист и критик Такэути Масаси неудачно посватался за девушку, получил отказ и в итоге убил ее родителей, а потом себя. В 1967 году эксцентричный англичанин Кеннет Халливелл проломил молотком голову своему любовнику, драматургу Джо Ортону. Эти примеры приводит в своей книге «Писатель и самоубийство» Григорий Чхартишвили.
Но хладнокровные убийцы среди писателей редки. «Не то чтобы гений был так уж несовместен со злодейством, просто писатель главные свои преступления совершает на бумаге и кровь проливает там же», – замечает Чхартишвили. Однако бывали и настоящие злодеи.
В 1850 году в сугробах у Ваганьковского кладбища в Москве нашли тело молодой француженки Луизы Симон-Деманш, любовницы блестящего светского льва и будущего драматурга Александра Сухово-Кобылина. Несмотря на долгий судебный процесс, завершившийся оправданием, мрачная слава убийцы сопровождала Сухово-Кобылина до самой смерти в 1903 году. Двадцать с лишним лет спустя литературовед Леонид Гроссман вынес ему приговор: «Да, виновен!»
Многие считают, что еще один драматург, француз Пьер-Огюстен Карон де Бомарше, отравил ради наследства двух своих первых жен. Одна из них прожила в браке с Бомарше два года, другая – всего 10 месяцев. Эпопея закончилась тем, что Бомарше мирно зажил со своей любовницей, на которой позднее женился. И пусть зловещие слухи распускали враги Бомарше, мнения ученых по поводу его виновности до сих пор расходятся.
Все прекрасно, скажет читатель, только детективщик-убийца – это уж слишком. На это мы, вслед за мудрым царем Соломоном, возразим, что под солнцем нет ничего нового. И вспомним о плодовитой англичанке Энн Перри, авторе нескольких десятков викторианских детективов. В 1954 году, еще девочкой, она вместе со своей подругой Полин Паркер жестоко убила мать Полин. Дело было в Новой Зеландии – подружки боялись, что вскоре им придется расстаться, и надеялись, что после убийства смогут вместе вернуться в Англию. Девочки отсидели по пять лет и стали прототипами героинь культового фильма Питера Джексона «Небесные создания».
А еще одна кровавая история и вовсе напоминает случай Перчикова. В 2000 году во Вроцлаве в реке Одер полиция обнаружила тело Дариуша Янишевского, владельца рекламного агентства. Никаких ключей к разгадке у полицейских не было, и лишь через несколько лет одна из ниточек привела их к молодому писателю Кристиану Бала. Следователи заинтересовались его детективом «Амок» — в книге описывалось, как убийца запирает любовника своей жены в подвале, морит голодом и затем связывает и бросает в реку. Сходство с убийством Янишевского было поразительным. Следствие установило, что Бала действительно приревновал Янишевского к своей жене Станиславе и зверски убил соперника. В 2007 году суд приговорил писателя к 25 годам лишения свободы.
Возвращаясь к Перчикову — о нем известно не так много. Псевдоним «Юджин Пеппероу» стал известен публике в начале девяностых, когда в России одна за другой вышли книжки его детективных новелл «Убийственный сюжет» и «Бумеранг». Порывшись в дебрях интернета, можно найти о них немало восторженных отзывов. В 1997 году автор издал сборник рассказов и в Израиле.
Известно также, что в 2000 году врач из Израиля Евгений Перчиков познакомился в Нью-Йорке с украинской иммигранткой-портнихой Ларисой Вассерман. Их свело объявление Ларисы в русскоязычной газете: женщина писала, что живет с дочкой, подрабатывает уборкой квартир и ищет достойного мужчину для серьезных отношений.
Отношения развивались так стремительно, что вскоре Лариса застраховала свою жизнь одновременно в трех страховых компаниях – на миллион долларов в каждой. Как выяснилось, она назвалась художником-реставратором с годовым доходом в 100 тысяч долларов, а наследниками значились несуществующий двоюродный брат, Евгений Перчиков и Эяль Шахар (имя, которым врач пользовался в Израиле).
В 2002 году Лариса заболела и стала жаловаться на постоянную тошноту, но Перчиков успокоил ее родственников, заявив, что его подруга забеременела. А в ноябре 48-летняя Лариса Вассерман скончалась. Две страховые компании платить отказались, но Union Central выплатила Перчикову более миллиона долларов.
Через три года сестра покойной обратилась в суд, обвиняя страхового брокера в составлении фальшивого полиса, который привел к смерти Ларисы. Суд обвинение в преступной халатности не принял, однако делом занялась прокуратура. Следователей ждал сюрприз – страховой полис 54-летней Татьяны Хорьковой, вдовой бухгалтерши и давней знакомой Перчикова, которая умерла в своей нью-йоркской квартире в 2004 году. Она тоже застраховала свою жизнь на миллион долларов в пользу Перчикова, при этом сообщив страховой компании ложные сведения.
В иске наследников Хорьковой говорилось, что ей ввели «сверхдозу норэпинефрина – способ убийства, который Перчиков детально описал в рассказе». Известный патологоанатом Сирил Вехт, выступивший экспертом, счел такой способ убийства вполне возможным.
В новеллах «Юджина Пеппероу» выдумка тоже то и дело становится реальностью. В «Убийственном сюжете» некий издатель заказывает незадачливому автору детективов «жизненные» рассказы об ограблении ювелирного магазина и банка. Рассказы становятся сценариями реальных ограблений, а писатель в конце концов изощренно расправляется с преступниками.
Еще один рассказ, «Открыватель талантов» – кладезь методов «идеального убийства». Герой, заурядный врач, пишет детективные новеллы и размышляет о том, что
«обладающий медицинскими знаниями преступник вполне мог бы организовать <…> убийство, и ни одна судебная экспертиза в мире не усмотрела бы в этой смерти ничего, кроме трагической случайности».
Он придумывает «хладнокровного убийцу Александра Эттингера» – тот справляет людей в лучший мир с помощью пузырька воздуха в капельнице (жертва умирает от воздушной эмболии), аспирина в сочетании с преднизолоном и гепарином (жертва умирает от желудочного кровотечения) и, да-да, норэпинефрина, он же норадреналин.
Эттингер открыл свой чемоданчик и набрал двадцатикубовый шприц раствора норадреналина. Доза была очень велика, но можно было не бояться, что препарат обнаружат в крови на вскрытии — он вырабатывался самим организмом и не являлся чем-то чужеродным для него. Мнимый доктор наложил больному жгут на руку и ловко воткнул в вену локтевого сгиба тончайшую иголку, изготовленную по его специальному заказу. След от укола такой иглой обнаружить очень трудно. Введя все содержимое шприца в вену, он осторожно вытащил иглу, плотно придавливая пальцем кожу руки над ней, чтобы не осталось кровоподтека…
Видимо, новеллы «Юджина Пеппероу» показались американскому правосудию достаточно подозрительными. Тем более что доктор Барбара Сэмпсон, заместитель главного патологоанатома Нью-Йорка, пришла к однозначному выводу: гибель обеих женщин «соответствует смерти от введения другим человеком вещества или яда». В 2009 году большое жюри вынесло секретный вердикт – Евгения Перчикова обвинили в двух убийствах, мошенничестве, хищении имущества в особо крупных размерах и владении краденым. В Израиль был направлен запрос на его экстрадицию. Нашли его не сразу – соседи по скромному дому в Герцлии рассказывали, что Перчиков большую часть времени проводит в России, жена утверждала, что давно с ним рассталась и знать ничего не желает о бывшем муже. Лишь в октябре израильская полиция арестовала Перчикова в аэропорту имени Бен-Гуриона.
«Синяя борода», «совершенное убийство» — пишут сегодня газеты. Однако адвокат Перчикова Михаэль Ирони говорит, что его клиент не имел никаких причин для депрессии. «Мы оба считали, что у него были хорошие шансы избежать экстрадиции», — заявил он журналистам.
Правда это или нет, мы уже не узнаем. Самоубийство Евгения Перчикова поставило точку в этой невероятной истории, похожей на выдумку, где жизнь стала кровавым продолжением детективных новелл и сама превратилась в текст. Не узнаем мы и того, был ли Юджин Пеппероу убийцей. Как пишут в плохих детективных рассказах – «свой секрет он унес в могилу».
