В России комиксы как-то не приживаются, как бы ни старались Люди Мёртвой Рыбы, разного рода КомМиссии так и остаются, в общем, развлечением для немногих. Дело тут, кажется, всё-таки в пресловутом логоцентризме: не в том смысле, что обязательно должно быть словами написано. Российский читатель никак не может примириться с тем, что текст (Текст!) в книге (в Книге!) может занимать не главенствующее положение, а вступать с визуальным рядом в партнёрские отношения, работать на равных. В этом смысле, у книги Шона Тана «Прибытие» в России есть перспективы. Потому что это книга, в которой нет ни единого слова.

Тан – австралиец китайского происхождения, родился в 1974 году в Перте, окончил Университет Западной Австралии (UWA), получив дипломы с отличием сразу по двум специальностям – изобразительное искусство и английская литература. Карьера его началась с работы иллюстратором в малотиражных научно-фантастических и хоррор-журналах, но довольно быстро он перешёл к детским книгам и фэнтэзи, за иллюстрации к которым начал получать многочисленные премии – в том числе, например, Премию Совета по Детской Литературе Австралии за лучшую иллюстрированную книгу года (за книгу «Кролики») и премию «Дитмар», присуждаемую Австралийским НФ-конвентом. «Прибытие» – первая книга Тана, в которой он выступает не иллюстратором, а рассказчиком.

По нынешним временам, уже, наверное, излишне упоминать, сколько всего на свете есть историй, все знают, что их мало, и история о путешествии – одна из них. «Прибытие» – рассказ о человеке, который отправляется из условного Старого света в ещё более условный Новый в поисках лучшей доли, оставляя дома семью – жену и дочку. Тан собирает Старый свет из узнаваемых визуальных кирпичиков: тесная, обшарпанная кухня, города без зелени, по стенам домов мечутся тени драконьих хвостов, отчего в голове русского читателя сразу, разумеется, всплывает Евгений Шварц. Путешествие узнаваемо до самого момента прибытия на границу: герой проходит через что-то вроде иммиграционного пункта на Эллис-Айленд, после чего начинаются чудеса.

Новый свет в «Прибытии» оказывается действительно Новым. Памятники неизвестным существам (именно существам) на площадях. Воздушные шары вместо такси, газеты, отпечатанные неизвестным алфавитом, ни на что не похожая городская фауна. И вот тут выясняется, что книга без слов – единственный способ так остро передать немоту иммигранта в новом мире и его оцепенение перед Другим. Герой встречает других иммигрантов, слушает их истории, рисует в своем блокноте, пытаясь общаться с местными, чьего языка не понимает, устраивается на работу, – и всё это в звенящей тишине, которая может возникнуть лишь когда отступает гул чужих голосов. В одиночестве, возможном только при полном отказе от языка. Герой Тана оказывается немым в стране глухих, – недаром настоящая дружба у него завязывается с местной собакой (ничем, впрочем, не напоминающей собственно собаку).

Тан рассказывает историю путешествия, «Прибытие» – это некий эпос, отчасти одиссея, но апеллирующая к повсеместной истории иммиграции и укоренения в чужой культуре. Конечно, это история не только еврейская, а и русская, ирландская, китайская, – но еврейская всё-таки в наибольшей степени:

«Абрам, как же это ты уезжаешь так далеко? - Далеко? От чего?»

Герой Тана легко мог бы войти в роман Башевиса-Зингера, в рассказ Маламуда или Беллоу, всё в этих книгах было бы ему знакомо и понятно. «Прибытие» можно разобрать по картинке на обложки к еврейским книгам последних ста лет, – никто бы и не подумал, что картинка нарисована австралийцем в 2006 году. Тан много думает о концепции Нового Света и вообще об иммиграции, но недаром в одном из интервью его спрашивают: вы думали об Америке, когда рисовали? Нет, отвечает он, не об Америке, не об Австралии. Конечно нет, это книга не о стране – той или другой, а об иммигрантах, об интернированных, о беженцах, о перемещённых лицах.

Сначала в книге были слова. Но, по мере того как Шон Тан работал над ней (это заняло три года), слов становилось всё меньше и меньше. А потом выяснилось, что они совсем не нужны. В самые трогательные моменты, герои Тана напоминают угловатых недотыкомок Максимова, в самые трагические – норштейновских Ежика и Медвежонка, стоически пьющих чай посреди враждебного, полного ночных страхов мира. «Прибытие» – это, в общем, и есть идеальная книга: дао литературы, отлично обходящееся без редактора, без переводчика, без слов.

И еще:
Еще Шон Тан
Еще картинки из «Прибытия»
У нас тоже есть книжки с картинками
Еврейские комиксы на Jewish Ideas Daily