«Виноградники ночи» – роман о пути: от небольшой земной родины в Белоруссии через Москву к родине мистической — в Иерусалим. Время действия — от рождения главного героя Евгения в начале XX века в местечке бывшей империи, через тридцатые годы и войну, до конца двадцатого столетия. Семья Евгения переехала в Москву в тревожное время — после Октябрьской революции. В город городов — Иерусалим — Евгений вернулся как на родину, почти в конце столетия. Воспоминания детства и юности приходят к нему на закате жизни.
На протяжении романа Евгений вспоминает свое прошлое, погружаясь и в жизни близких ему людей, и в чужие воспоминания. Повествование ведется от первого лица, герой-рассказчик — охранник, служит в пансионе «Стенли». Этот пансион — как зеркало, в котором отражена история Иерусалима двадцатого века. Охранник наблюдает за входящими и выходящими людьми. Небольшой круг — хозяин пансиона, его дочь, красавица Лена, женя Тея, стареющая Мина, чьи судьбы становятся вдруг прозрачными, небольшие запыленные суетой жизни высвечиваются мощным светом вечности. Читатель становится свободен от границ времени: перед ним город, в котором времени нет.
Женская фигура возникает в поле зрения героя на улице Невиим, возле ворот, которые он открывает и закрывает каждый день. Кто она? Просто женщина? Юная мать? Или душа Иерусалима, вечного города, которому обречен вечный странник?
Но она не отбрасывала тени! Я это заметил не сразу, но только когда хасид в черном пиджаке и черной шляпе, тревожно скользивший меж тенями, чтобы (не дай Бог!) не наступить на них, не обратил на нее никакого внимания. Была она одета в шелковое платье с накладными плечами по моде тридцатых годов, но сквозь платье просвечивало не тело, как должно быть, когда косые лучи солнца летят вдоль тротуара и отмечают, чего бы ни коснулись, границы ночи и дня — нет, они проникали ее насквозь и лишь стена бывшей больницы Ротшильда задерживала их стремительный бег.
Проза то идет каменистыми уступами, то восходит роскошными террасами. Почти в точности повторяет углы и изгибы улиц Иерусалима. Послереволюционные годы сменяются годами войны, за Сердце Мира продолжается борьба. Она ощущается везде: и у Яффо, и на улице Невиим, главном месте действия книги. Белые или красные, разведка или контрразведка — все это силы, которым несть числа, они стремятся поглотить прекрасный город, и вопреки им он живет.
Под одной обложкой — роман и повесть. Предыстория романа чуть приоткрыта в повести, расположенной после романа. Герой повести — Шимон, отец героя. Благодаря такой композиции образы просвечивают друг сквозь друга: мать — и подруга героя, отец — и братья.
Пугающие повороты сюжета (не чуждые шагаловской пластике) создают напряжение и тревогу: убит православный священник. Но в убийстве (тупым предметом по голове) так много мрачной иронии! Вспоминается проза Ильфа и Петрова. Чуть выше некто, одержимый ненавистью к пришельцам в Иерусалим, переживает жестокий приступ гнева... Но когда это произошло: в современности или в тридцатые годы, когда мать героя была хрупкой девушкой с китайским зонтиком?.. А вот Марк, странный человек ниоткуда (возможно, он член экстремистской организации «Леха»), только что поселившийся у Стенли, прячется в пыльный шкаф от погони.
После резких аккордов вступает лирическая тема. Вот одинокий стареющий герой переживает расставание с любимой — подобие неудачной шутки. В нем остается тоска по несбывшемуся. Или это душа города снова показалась ему? Герой отправляется на долгую прогулку по улицам Иерусалима.
Вряд ли в прозе последних лет есть роман, в котором пейзажи Иерусалима были бы так хороши, так подробны и наполнены таким чистым восхищением. Фрагменты истории возникают как искры, освещают «ночное поле» романа. Свет их собирается в одну лучистую точку – поминальный светильник по всем дорогим и близким героя, по всем усопшим, чьи души при жизни были связаны с Иерусалимом.
Еще Иерусалим:
Королевские прогулки по Иерусалиму
Иерусалим на троих
Записки космополита
