Когда ты была маленькой, родители отослали вас с сестрой в другую страну. Из культурной Вены – на шведский остров, где жизнь проходит между рыбалкой и церковью, одноклассницы дразнят, взрослые ругают. Мама и папа обещали писать, но писали редко. Ничем не помогали. Говорили, что не могут забрать домой.

Анника Тор написала тетралогию про еврейских сестер, которых вместе с полутысячей других детей приняли шведы, спасая от нацистов. Девочек в рыбацком поселке поселили в разные семьи, крестили и объяснили новые правила жизни: надо ездить на велосипеде, плавать на лодке, разделывать рыбу, а кино и танцы — грех. «Открытое море» — финальная книга тетралогии. Мама девочек уже умерла, папа пропал без вести, старшая, Штеффи, живет в городе и хочет учиться на врача.

Ты знаешь, что с тобой это случилось, потому что началась война, а ты еврейка. Но ты пока не понимаешь, что такое быть еврейкой. У тебя темные волосы, ты не умеешь кататься на велосипеде, тебя укачивает в море, тебя никто не любит. Младшей сестре повезло больше — ее взяла к себе мягкая добрая женщина, а не фанатичная святоша. Родители не были религиозны и не говорили с вами ни о чем таком. А потом пришли немцы, и вас отправили на шведский остров. Это последнее событие в твоей жизни, произошедшее помимо твоей воли.

Подруга Штеффи, еврейская националистка и сионистка Юдит, упрекает шведов в том, что они «боятся сердиться» и иметь собственное мнение. «Вечно: “с одной стороны”, “с другой стороны”». Так может, быть евреем — это не бояться сердиться и занимать однозначную позицию? В таком случае автор, Анника Тор, — типичная шведка. Она все время показывает нам — смотрите, с одной стороны люди спасли еврейским девочкам жизнь. Но с другой — комитету помощи беженцам по большому счету наплевать, что с девочками будет дальше. К четвертой книге фанатичная святоша превращается в мудрую материнскую фигуру, мягкая добрая женщина — в безвольную клушу, которая готова сдать еврейскую девочку в детдом, потому что так хочет муж. Но сердиться не надо, хотя эта новость разбила бедной беженке сердце.

– У тебя весьма своеобразная аура. Мне не следовало этого говорить, но именно поэтому я захотела нарисовать твой портрет. Зря тебя привезли сюда. Тебе нужно образованное общество, чтобы развивать свою индивидуальность.
Аура. Образование. Индивидуальность.
Нелли не поняла значения этих слов. Но уловила общий смысл. Значит, ее прежние страхи были обоснованны: она другая, она не вписывается в окружение, и Карита подтверждает это.
В детской и подростковой приключенческой литературе герои часто действуют так, словно взрослых нет. Штеффи живет самостоятельно, потому что родные взрослые далеко, а приемной тете Марте многого не расскажешь. Ей все время приходится принимать решения и делать выбор. Где жить? Учиться ли дальше? Откуда взять на это деньги? Отдаваться ли Свену? Он говорит — решай сама, я не хочу тебе навредить. Она решает. Дядя и тетя зовут в Америку. Подруга намекает, что две женщины могут быть счастливы вместе, а мужчин не надо. Сестра мечтает тихо жить на острове и вести хозяйство. Шоколадная фабрика или лаборатория? Уйти или остаться? Надеяться или перестать? Штеффи постоянно выбирает. Знакомые шведки живут как-то проще.

Так может, еврейство — это выбор? И никуда от него не уйдешь, даже если хочешь спокойной жизни. В Вену возврата нет, Швеция почти удочерила, но в Америке будет работа. Быть евреем — это готовность уехать. Оставить приемных родителей и друзей, автора с ее «с одной стороны… с другой стороны», читателей тоже оставить в неизвестности — Америка за горизонтом повествования. Но каждый раз уезжать все труднее. В Швеции ты скучаешь по Вене, в Нью-Джерси будешь вспоминать рыбацкий поселок, где у всех, кроме тебя, светлые волосы.

Еврейство — это ностальгия.

Еще Анника Тор:

"Остров в море"
"Пруд белых лилий
"Глубина моря". Отрывок из романа