Предыдущий роман Аллы Дымовской был о том, что вампиры живут среди нас. Теперь она написала о том, что среди нас живут евреи. Героиня «Семи корон зверя», предыдущей книги этого автора, превращалась после неудачной вечеринки в вампира. Героиня «Рулетки еврейского квартала» – унылая, забитая жизнью еврейка-полукровка - после самоубийства не умирает, а попадает в собственное прошлое. Теперь ей снова пятнадцать лет, но мысли и чувства у нее как у тридцатилетней. Домой, к деспотичной бабушке, она идти не может, потому что там живет ее настоящее «я», покорная глупая Соня, та самая, которая через пятнадцать лет выпрыгнет из окна. Девушка называет себя Ингой, берет национальность отца – теперь она русская - и радостно бросается в новую, свободную жизнь. Обладая «памятью о будущем», она прекрасно знает, что произойдет в ближайшее время со страной и на чем можно сделать деньги. Инга выбирается из Одессы в Москву, а потом и в Штаты, где быстро выходит замуж. По расчету, разумеется. Становится молодой вдовой, наживает нечестным путем целое состояние и вдруг вспоминает, что Соня в далекой Москве вот-вот должна умереть. Теперь Инга спокойно может занять Сонино место и получить в придачу к своим американским деньгам московскую семью: еврейского мужа-размазню и еврейского сына.

Киноартхаус решает подобные истории о параллельных жизнях в философском ключе («Двойная жизнь Вероники»), Голливуд предпочитает романтику («Осторожно, двери закрываются»). Алла Дымовская скатывается в мрачную мыльную оперу. Она сладострастно рассказывает о мелкой мести и крупном обмане, перемежая внутренние монологи героинь размышлениями о национальности и человеческой природе.

«…речь идет о народе, совсем привыкшем к существованию в хроническом изгнании на чужой земле, о народе, пережившем египетское и вавилонское пленение, нашествие греков и вторжение римских когорт, сарацинов, инквизицию и холокост. И настолько освоившимся со своей замкнутостью, что скорее бы самая высокомерная часть его согласилась на полное вырождение в родственных браках, чем позволила бы ассимилировать себя в общей толпе приютившей ее расы. Опять же, по внутреннему соглашению и установлению, деньги не должны уходить из семьи, а напротив, лишь умножаться».
Московскую еврейскую диаспору Дымовская, говорят, знает не понаслышке, - и, судя по книге, эта диаспора ее порядком достала. В романе все – чудовища, ни одна из героинь не вызывает ни сочувствия, ни восхищения, только брезгливость. Тусклая униженная еврейка ничем не лучше американо-русской жадной хамки. Героиня вырывается из душного плена еврейской семьи, чтобы стать – нет, не русской и даже не богатой: чтобы стать Хозяйкой, гораздо более властной, чем была ее бабка. Сюжет и психология героев – на уровне малобюджетных сериалов из жизни воров в законе. «Инга договаривалась в вертепах с моряками», «за наши дела в Перу тебе могут свернуть башку», «когда ребе сунулся после в церковный загашник, так и схватился за свою пейсатую голову». Прописанность характеров впрямую зависит от гадостности персонажа: чем герои мерзее, тем интереснее Дымовской о них рассказывать.

На самом деле, в романе противопоставляются не русские и евреи, не Америка и Россия, не сильные и слабые женщины. Московско-еврейская диаспора, с ее семейными ценностями, противопоставлена тут воровским кланам – и автор явно симпатизирует последним. У евреев нет любви, только правила; это народ, замкнувшийся на себе и ценящий только деньги. Воры тоже всегда помогут друг другу – но не из-за денег, а из-за воровской чести.

Зачем автору вообще нужна эта операция по смене национальности? Чтобы доказать, что человек от национальности не зависит? Чтобы доказать, что только от нее он и зависит? Да нет, вроде не за тем и не за этим. Возможно, вся книга – не более чем приблатненная психоаналитическая сессия, попытка пофантазировать на тему «что бы я делала, если бы родилась в другой семье». Сама писательница при этом напоминает домохозяйку, которая проводит все свободное время у телевизора и, мечтая вырваться из своей унылой жизни, не может представить себе ничего интереснее, чем эпизоды сериального «мыла». Девочка, если тебе дать миллион баксов, что ты будешь делать? – Я куплю дом с бассейном, а потом убью всех, кто двадцать лет назад не угостил меня конфеткой.

Пиарщики называют Дымовскую «известным философом» и «писательницей, способной затмить Людмилу Улицкую». И вот главный вывод из «Рулетки еврейского квартала»: пиарщики – те же вампиры, только чеснока не боятся.

Сильные женщины:
Монстр, совершенствующий мир
Бойцовский характер и прирожденное отщепенство