Мы с Данечкой приходим в гости к родственникам, у которых три собаки — корги, корги и риджбек родезийский, то есть две мини-лисы и вполне себе такая лошадь, и все они радостно нас встречают, обнимают (риджбек это себе может позволить), потом ложатся на пол и машут хвостами. Фоном идет какой-то военный фильм, что-то негромко стреляет, взрывается и вдруг завывает. Собаки мгновенно вскакивают и ровным строем — корги, корги и риджбек родезийский — скачут в соседнюю комнату.
— Да, — гордо говорит родственница, — это они сами научились. Сначала мы их гнали в комнату безопасности, когда была сирена, а потом — они нас.
***
— А у вас из окна прекрасный обзор, — одобрительно говорит нам другая родственница, — сможете, если что, увидеть голубя ХАМАСа.
И, всмотревшись в наши сложные лица, жизнерадостно поясняет:
— Ну ракету же, ракету, вы же никогда не видели.
Рисунок Пабло Пикассо***
Я встречаюсь с подругой из Кирьят-Малахи, она рассказывает, что их обстреливали каждый день.
— Но детям очень понравилось, — говорит она задумчиво, — к ним в бомбоубежище приходили солдаты, играли с ними. Они там все на ушах стояли и, знаешь, кажется, счастливы были — и те, и другие.
***
В своей комнате у мамулька, на желтом диванчике, под вентилятором, я сплю, как спала только в детстве — так глубоко, как будто выпадаю в другой мир. Мне не мешают ни рамат-ганские петухи, у которых ревнивые переклички круглые сутки, ни вечерние шумные подростки, ни соседи сверху, благодаря которым я выучила две очень жизненные фразы — «Ани аефа!» («Я устала!») и «Леху лейткалеах!» («Идите мыться!»). Но в этот приезд что-то не так, и я жалуюсь мамульку на бессонницу.
— Может, ты боишься, что не услышишь сирену? — спрашивает мамулек.
— Нет, — говорю я, — мне чего-то не хватает.
— А, понятно, — отвечает мамулек, — тебе не хватает самолетов. Они же теперь взлетают и садятся не над нами, им поменяли маршруты в целях безопасности.
И вот я, трепетный аэрофоб с десятилетним стажем, лежу на своем желтом диванчике под вентилятором — и мне-таки не хватает басовитого шмелиного гула, под который так сладко выпадать в другой мир.
