Сегодня позвонила подруга Аня из института Вейцмана.
Естественно, интересуюсь, как она там. Я все же в Иерусалиме. У нас уже давно нет воздушных тревог. Правда, атмосфера изменилась. Раньше, если я слышала далекие выстрелы, то понимала — скорее всего, свадьба или еще какое событие. А три сирены скорой помощи подряд — это значит, что был теракт. У нас приметы такие.
Но в последнее время несколько вечеров подряд раздавались далекие выстрелы и постоянные сирены скорой помощи. Как теперь, скажите на милость, я должна понимать, когда мне волноваться из-за теракта?!
Аня в институте Вейцмана живет в общем неплохо, воздушных тревог не было три дня, но жалуется:
— Все время рискую жизнью!
— До вас же не долетает.
— Да не в этом дело, просто от нас за 20 секунд можно добежать до бомбоубежища, оборудованного по последнему слову техники, с прекрасными научными работниками. И мы дома решили, что если мы все без трусов, то собираемся в моей спальне, над ней два этажа детского сада. А если в трусах, то идем в бомбоубежище. Но когда я в трусах и одна, я беру с собой только собаку и поводок. И больше ничего. Я вынуждена каждый раз перелезать через высокую калитку. И я все время представляю себе, как я погибаю, упав с этой калитки и неудачно обмотавшись поводком.
Кстати, я поняла, что собака для меня — член семьи, а кот — это так… Я всегда беру собаку, но никогда — лысого кота. Может быть, я понимаю, что мы с котом точно погибнем, перелезая через калитку. Не знаю. Но мне перед ним все время стыдно.
***
Я сидел на верблюде и читал Ронсара.
Николай Гумилев
Тонкая, нежная, интеллигентная питерская девушка посетила наш тихий уголок в разгар военных действий.
— Иду по какой-то узкой старинной улочке, озираюсь по сторонам, пытаюсь отличить одно здание от другого, а они все белые. И вдруг мой экскурсовод кидается на меня с эфиопской страстью и фактически сшибает на землю. Я успела только ошарашенно подумать: «Я же не давала повода!!!» — и: «Мне много рассказывали про израильских мужчин и закатывали при этом глаза. Но не в первые же полчаса!»
***
Очень беременная девушка возмущенно говорит мне, пока мы в ресторанчике слушаем очередную воздушную тревогу:
— Я сейчас рожу!
— На каком ты месяце?
— На девятом! Но у меня стирка, и я машину не закрыла, когда выбегала. Я совершенно не в состоянии существовать беременной в этом сумасшедшем доме! Они меня доведут, и я рожу прямо сегодня!
«Пока в мире нет исследований, которые доказывают связь между ракетными обстрелами и преждевременными родами», — сообщает нам израильская пресса. Только вот почему-то больницы переполнены неожиданно рожающими женщинами. Хотя исследований пока не было. Чего уж. Не было пока исследований.
***
Зачитываю питерской подруге утром новости:
— «Потери в Карабахе с обеих сторон», «В Израиле погибли солдаты, в Газе сообщают о десятках погибших», «Один раненый в Беер-Шеве», «За первый час перемирия на Израиль было выпущено 60 ракет».
Подруга, в полном отчаянии:
— Ну ты можешь прочитать мне хоть какие-нибудь хорошие новости?!
Я, практически без паузы:
— Разумеется! «В зоопарке медведь спас тонущую ворону». Вот прямо здесь написано! По-моему, это очень хорошая новость.
Мне кажется, нам надо больше внимания уделять жизни зоопарков всего мира.
