После девятого класса московской средней школы я обзавелся первым в жизни противогазом, который был нужен всем мальчикам для поездки на военные сборы. В первом же, недавно появившемся в Москве фотоавтомате я сфотографировался в этом противогазе и со значком «пацифик» на лацкане куртки-олимпийки. Возвращаясь домой с полоской из четырех черно-белых снимков в руке, я напевал любимую дворовую песню «Фантом»: «Вновь я по чужой земле иду, гермошлем защелкнув на ходу…»
Потом была армия, после которой я много лет обходился без бытового противогаза.
Летом 1941 года мальчику Толе было семь. На всю последующую жизнь он запомнил, какая паника началась на железнодорожной станции, через которую его семья ехала в эвакуацию, когда прозвучал сигнал тревоги — сообщили, что фашисты применили газ. Тревога оказалась ложной.
Мальчик подрос, стал ученым, химиком. Я не хочу называть ни фамилии, ни отчества, при желании их можно найти без труда в интернете. Пусть будет просто дядя Толя. История его жизни похожа на пример из учебника по психиатрии или психоанализу. Похоже, он подсознательно мечтал отомстить всему миру за тот детский страх — и блестяще справился с задачей. Из слабого, перепуганного мальчонки, мечущегося в страхе, как таракан, увидевший баллон с дихлофосом, он превратился во взрослого, обладающего такой силой, что ее сложно объять человеческим воображением. Две генеральских звезды на погонах, звезда Героя Социалистического Труда на груди, россыпь других наград, тома научных работ, стопки патентов на изобретения. Академик, лауреат, советник сильных мира сего, особенно одной шестой его части, дядя Толя был лучшим на этой шестой части специалистом по изобретению химических соединений, несущих смерть людям — общеядовитых, удушающих, нервно-паралитических, кожно-нарывных. Созданных им ядовитых газов легко хватило бы для окончательного решения человеческого вопроса. Изобретенные им яды были в разы токсичнее предыдущих, а противогаз от них защищал не лучше, чем мокрый носовой платок — от атомной бомбы.
Любил ли он свою работу?
Я все понимаю про патриотизм, империалистическую угрозу, щит родины, кто с ипритом к нам придет, тот от VX и погибнет, но все-таки? Может ли доктор Зло ощущать себя супергероем?
Если выехать из моего дома на велосипеде и поехать на север, то минут через пятнадцать будет Кинерет, Тивериадское озеро, а на той стороне озера — Голанские высоты. По другую сторону высот у дяди Толи были хорошие друзья и деловые партнеры. Там был секретный институт, в работу которого он внес большой вклад. В стране, расположенной по ту сторону высот, дядя Толя и умер — схватившись за сердце в самолетном кресле.
Это было весной. А осенью того же года в театральном центре на Дубровке состоялся бенефис дяди Толи. Одно из его изобретений было опробовано на людях.
Если существует тот свет, кто ему достался в соседи? Я даже не знаю, говорил ли дядя Толя по-немецки.
Я стоял на автобусной остановке в чужом городе, когда над головой с ревом пролетели как пуля быстрые «Фантомы» — наверное, возникшие из дворовой песни моего юношества.
Мне почему-то кажется, именно они разнесли вдрызг секретный институт по ту сторону высот, в котором дядя Толя когда-то был самым дорогим гостем.
Надо бы заказать противогазы. Три взрослых, один детский.
