Мне нравится покупать в одном и том же месте, у своего продавца. Я уже обзавелся персональным мясником, специалистом по засолу оливок, фалафельщиком, знаю, где заказывать правильные торты к дням рождения. В случае с мастером по ремонту велосипедов долго выбирать не пришлось — в нашем киббуце у Ицика конкурентов нет. По случаю Хануки мой список правильных мест для покупок пополнился новой позицией — фирменным магазином свечей.

Свечки меня завораживали всю жизнь. В них было что-то магическое, таинственное, не побоюсь этого слова — каббалистическое. Даже в доисторическую эпоху, когда все они были на одно лицо — желтые, однотонные — и имели привычку неожиданно ломаться пополам. Но доисторическая эпоха закончилась, на землю бывшего СССР обрушилось с небес стаей отравленных перепелов многообразие потребительских товаров.

И появились свечки, которые вряд ли способны вызвать теплые чувства, какие-нибудь белые таблетки из «Икеи».

Однако лучшие представительницы рода свечного все-таки до сих пор западают в душу. Так, лет пятнадцать тому назад мама подарила мне к Песаху свечку из Иерусалима, которая могла непрерывно гореть весь праздник. Свечка была устроена таким образом, что при горении она уменьшалась в объеме лишь изнутри. При этом оставалась нетронутой внешняя оболочка, на которой были изображены стены Старого города и подписано для непонятливых — «Йерушалайим».

Под прошлый нееврейский Новый год мы с женой съездили в Цфат, где в самом конце главной туристической улицы наткнулись на свечной магазинчик. А в этом году, под наступающую, вполне себе еврейскую, Хануку я отправился в этот магазинчик за правильными праздничными свечами.

По израильским меркам ехать до Цфата мне далеко (по московским — примерно как от Выхино до ВВЦ). Мимо перекрестка Цемах, где в двух конкурирующих сетевых книжных магазинах идет предханукальная распродажа с одинаковыми условиями — 4 книжки за 100 шекелей (при обычной средней цене 90 шекелей за книжку). Некоторое время автобус ехал маршрутом христианских паломников в Галилее — Магдала (родина Марии Магдалины), Табха, Каппернаум, гора Блаженств. А потом свернул — в горы, а здесь уже настоящая зима — температура +12.

В дороге я играл в уме в любимую игру — переставлял местами израильские и московские реалии. Предположим, захотела Рязанская область объявить независимость. И начали местные боевики обстреливать Москву. До столицы снаряды и ракеты особо не долетают, падают в южной части Подмосковья, но осень, с дач все съехали, так что обходится практически без жертв. Редкая ракета долетит до станции метро «Улица академика Янгеля», но если долетит — шума много. А где-нибудь в Медведково — тишь да гладь, никаких воздушных тревог, все тихо, спокойно, а про войну можно узнать только по футболкам с надписью «Жители юга Москвы — мое сердце с вами». Ой, что это я, какие футболки? Разве что поверх пуховика.

Вот так, в размышлениях о жизни и в наблюдениях за парящими в небесах птицами небесными, я и добрался до колыбели мирового каббализма.

Цфат готовился к шаббату. Многолюдно было в булочных (или, может, правильнее говорить халочных?) — народ закупался халами и пончиками-суфганийотами, которые появляются на прилавках уже за месяц до праздника. В магазине игрушек творилось нечто невообразимое. Пока ортодоксальная мама пыталась справиться со всеми своими семью (или восемью, они так быстро бегают, что не сосчитаешь) детьми, папа обменивал бракованный ханукальный волчок, который разбрасывал во все стороны красные лучи (как лазерная указка или винтовочный прицел киллера), завывая при этом с китайским акцентом: «Вол-чок, кру-тись, кру-тись! Чудо великое случилось здесь!» — «Никакой это не брак, вы просто не нажали эту кнопочку!» — объяснял продавец. При нажатии этой кнопочки волчок развалился на две части.

Столпотворение наблюдалось и в ресторане — посетители сами накладывали из расставленных на столах лотков всякую снедь — исключительно на вынос. Около сувенирной лавки продавец, усевшись наземь, скручивал самокрутку. Английского языка вокруг было больше, чем иврита. Экскурсовод объяснял что-то группе американских школьников, вся мальчишечья часть которой была в кипах. Степенные дедушки в ортодоксальных черных одеяниях разговаривали по мобильникам то ли с родней, то ли с коллегами из Штатов. Уличный попрошайка, неверно опознавший во мне туриста по болтающемуся на шее фотоаппарату, тоже произнес что-то англоязычное. «Прости?» — переспросил я на иврите. Попрошайка растаял в утреннем морозном воздухе. Из окон школы двое юных хулиганов дразнили стоящих во дворе товарищей — вместо того, чтобы читать комментарий Раши. Откуда-то из подвала доносилось песнопение. В переулочке, у стенки, в маленьком загончике паслись несколько куриц. Во всю кипело строительство здания, украшенного надписью «Большая синагога браславских хасидов». Я улыбался и шаббат-шаломкал встречным, некоторые отвечали.

В туристическом центре Цфата сложно заблудиться. Вскоре я уже был в нужном магазине. Свечной король… Нет, правильнее будет — свечной ребе Цфата, переселившийся из США Моше Хаим Грэсс получил художественное образование в Тусоне, штат Аризона (у американцев этот населенный пункт издавна считается прекрасным, высококультурным местом).

Магазинчик Candle Factory, в котором продаются свечи авторской работы Моше Хаима Грэсса, — это еще и выставочный зал его свечек и восковых фигурок, зажечь которые рука со спичкой не поднимется. Судя по часто повторяющемуся мотиву свечки в форме гриба с красной шляпкой в белых точках (а порой и с чинариком во рту), господин Грэсс по дороге из США в Израиль делал стыковку в Амстердаме. А может, просто хорошо чувствует высокодуховные запросы туристов со своей неисторической родины. Поэтому громадный восковой Ноев ковчег, изваянный им, взял на борт такие пары тварей, как Том и Джерри, Пинки и Брейн и т.п. Поэтому же миниатюрный свечной пингвин читает книгу «Зохар» не на языке оригинала, а на английском. Восковой Храм, Самсон, Давид, разящий неонацистского Голиафа, солдат Цахала, стоящий у восковой же Стены Плача соседствует здесь с обитателями штетла, героями мультяшек, восковым гробом ребе Нахмана. Возможно, во всем этом смешении действительно есть потаенный каббалистический смысл. Но я обошелся лишь парой субботних свечей приглянувшегося мне оттенка и двумя ханукальными наборами, вполне годными для праздника, с которым и спешу поздравить читателей «Букника».