Сегодня мы заканчиваем публиковать серию травелогов — не просто рассказы о путешествиях, а настоящие этнографические, лингвистические и путевые записки группы этнографической школы, организованной центром «Сэфер» при поддержке фонда «Ави Хай».
Несколько экспедиций, организованных центром «Сэфер», включали два потока — этнографов и эпиграфистов. Две группы, обозначаемые богатыми словами на Э, естественно, успели сформировать целый ряд предрассудков друг о друге. Две недели назад, в экспедиции в поселок Желудок Гродненской обл. Белоруссии, одна барышня-эпиграфистка решила посочувствовать своей коллеге из соседнего потока: «Нам вас так жалко! Ходите себе по поселку, разговариваете со стариками, слушаете от них всякую ерунду — это же так скучно!» Собеседница, уязвленная в самую пятку, в долгу не осталась: «А нам-то вас как жалко! Пока мы ходим по поселку и записываем всякое прекрасное от стариков, вы лежите себе целый день на жаре на кладбище, переписываете эпитафии с мацев — это же так скучно!»
Сегодня, в последней серии наших путевых заметок, мы попробуем совместить два сорта скукоты. Расскажем вам о фольклоре, который связан с кладбищем.
Существуют целые группы людей, которым ходить на кладбище нельзя. Во-первых, это коэны — потомки первосвященников. По религиозному закону они не могут посещать некрополи, поскольку главным источником ритуальной нечистоты является труп. Во-вторых, те, у кого еще живы родители. В-третьих, беременные.
Но и для остальных, как известно, еврейское кладбище — это такое место, куда лучше не ходить. Кладбище, действительно, старались посещать пореже. Во-первых, из суеверного страха перед покойниками, присущего многим традиционным культурам. Во-вторых, из вежливости. У живых, понятное дело, есть много разных дел — но и покойники на кладбище заняты. Покойниками они работают строго пять с половиной дней в неделю, а в пятницу после полудня и в субботу им положены выходные. В эти дни ходить на кладбище и тревожить их нельзя.
Почему тревожить? Потому что каждый поход на кладбище сопровождается разговором с покойным. Ему надо сообщить все недавние новости, поделиться последними известиями. Чрезмерно редкое посещение кладбища обижает покойников. Одна наша собеседница из г. Сороки как-то раз не успела сообщить покойному мужу о рождении внука, и муж приснился ее сослуживице и начал с претензий: что-то жена давно ко мне не приходила, а ведь ей явно есть что мне сказать! У разговора есть и другая, прагматическая, сторона: считается, что покойный ближе к Богу, и живые просят его предстательствовать перед Богом за них. Неслучайно упоминания покойников сопровождаются присловьем «зол зих мин» — «пусть старается». С покойниками принято говорить на идише, и хотя тексты, обращенные к ним, не регламентированы (обычно они спонтанны и очень эмоциональны), — существует специальная формула, с которой почти все они начинаются: «Лойф ин бэйт» — «Беги и проси». Просить надо у Бога, о чем и за кого — понятно: чтобы все родственники были здоровы и благополучны, имели заработок и вообще. Представляете, пять с половиной дней в неделю бегать и просить, если лежишь под землей? То-то и оно-то. Не ходите на еврейские кладбища в пятницу после полудня и в субботу. Пусть родные немного поспят.
Традиционно евреи хоронят своих покойников без гроба, завернув в тахрихим — саван. На глаза кладут черепки — чтобы не завидовал (а то у покойника «гройсэ ойгн» — «большие глаза») и не утащил никого за собой. Существует поверье, что как только в память покойного назовут близкородственного ребенка, эти черепки с глаз спадут. Что бывает после этого, фольклор умалчивает.
В XX веке традиционная похоронная обрядность, разумеется, претерпела изрядные изменения. Хоронить стали в костюмах, часто — в гробах. Но многие вещи все равно старались соблюсти. Например, поверх костюма оборачивали покойника в саван. Или подкладывали этот саван — весь огромный кусок белого полотна — под спину.
Не отставая от этнических соседей, еврейские скорбящие старались положить рядом с покойным все вещи, которые ему могут пригодиться. Чаще всего это очки, палки-трости и вставные зубы, буде таковые у усопшего имелись. Расскажем один страшный случай, связанный с такими личными вещами. Одна наша информантка собирались положить матери в гроб две пары очков. Одну из них соседка выпросила себе: мол, на том свете хватит и одной пары, не пропадать же щам, они же соленые. И усопшая явилась и дочери, и соседке во сне и потребовала похищенные очки немедленно вернуть. Родственники закопали их в изножье могилы — и мать больше не снилась.
Иногда клали те вещи, которыми покойник пользовался в профессиональной своей деятельности: нитку с иголкой, нехитрый сапожный инструмент. Модернизация затронула и эту сферу: недавно нам сообщили, что одному бизнесмену положили в гроб мобильный телефон и фотоаппарат. Не для того, чтобы он звонил с того света, а чтобы все личные вещи находились при нем.
Прибавьте к этому еще вот какую деталь. Считается очень нежелательным оставлять покойника на ночь, а тем более на две: стараются похоронить усопшего в тот же день. С транспортировкой на кладбище тоже торопятся: траурная процессия обычно движется быстро.
Все это выглядит со стороны весьма экстравагантно. И неудивительно, что среди местного населения еврейские похороны породили множество мифологических представлений. Евреи хоронят сидя, стоя, на коленях, с горшком на голове… В бывшем местечке Вертюжаны информант Степан Александрович (см. фото) рассказал, что когда хоронили его соседа Шварца, в могилу ему опустили веревку длиной в 15 метров, один конец которой оставили «на улице», привязав к колышку. В расчете на мессианские времена («когда все будут воскресать»): пока христиане из своих могил будут вставать, еврей быстро выберется наружу по веревке.
И наконец: существует целый цикл легенд о разрушении неправедно возведенных зданий. Например, воздвигнутых на месте снесенных синагог или кладбищ (ср. историю обо всем, что воздвигалось на месте бассейна «Москва» до и после оного бассейна). В Сороках роль неправедно возведенной постройки выполняет школа, на месте которой раньше было еврейское кладбище. Нынешнее состояние школы можно оценить по фотовещдоку. А в Бельцах на месте старого еврейского кладбища построили офисный центр. Почему-то все фирмы, арендовавшие в нем помещения, стабильно разорялись…
На этом мы прощаемся с вами и желаем вам как можно реже сталкиваться с похоронной обрядностью в действии, а себе — новых экспедиций, богатых разнообразным материалом. Должны отметить, что вообще сбор забавных историй составляет весьма малую часть работы фольклориста в экспедиции и в реальности все это выглядит совсем не так, как на самом деле. Но если наши путевые заметки вас заинтересовали, мы будем считать, что наш очередной полевой сезон прошел не напрасно.
Дело было в Бельцах. Часть первая
Дело было в Бельцах. Часть вторая
Дело было в Бельцах. Часть третья
