Если американский анархизм и запечатлелся в памяти читающей русской публики, то более всего - названием карандашной фабрики им. Сакко и Ванцетти, обвиненных в убийстве и казненных после короткого и неправого суда. Многие итальянские анархисты, как Сакко и Ванцетти, оказались в Америке в начале ХХ века вместе со своими соратниками – испанцами, немцами, русскими. Однако в основном идеям анархизма сочувствовали как раз еврейские эмигранты из российской империи. Лишь немногие еврейские анархисты привезли с собой революционный опыт из России, а большинство увлеклось их идеями уже в Америке. Ведь смысл анархизма - не в революционном терроре, хотя теракты были и в 1900-е и особенно в 1920-е годы. И не в дешевых лозунгах, вроде «Анархия – мать порядка». Главная идея анархизма - в том, что человек изначально добр, и лишь общество, порождающее неравенство, несет с собой все беды человечества.
Рудольф Рокер (1873-1958) был немцем, христианином, уроженцем Майнца. Он самостоятельно выучил идиш, усвоил еврейскую культуру и в течение полувека находился в самом сердце еврейского анархизма. Рокер редактировал и издавал в Нью-Йорке анархистский орган на идише «Фрейе Арбертер Стимме», сумевший продержаться после его смерти до 1977 года. Рокер был душой анархистского движения, его философом, наставником и проповедником, из тех, кто не только говорит о принципах, но и живет ими. Он был отцом анархо-синдикализма, а его основной труд «Национализм и культура» до сего дня считается одной из самых серьезных попыток проанализировать явление национализма, его взаимоотношения с политической системой и культурой Западного мира.
Рокер стал свидетелем всей истории анархизма, участвовал во всех ее этапах, от зарождения анархизма в пост-бисмарковской Германии, через «пропаганду делом» во Франции, лондонские бои против безжалостной эксплуатации фабричных рабочих, «последний бой» – гибель анархистской Коммуны в Барселоне, и вплоть до заката анархизма, утратившего цели и единство.
В 1952 году Рокер писал анархисту Борису Еленину:
«Мне видится, что все наше движение становится рассадником персональных разборок, не только здесь в Америке, но и повсюду. Здесь столько горечи, самохвальства и готовности унижать и злоупотреблять добросовестным трудом других, что мы не должны удивляться тому, что наше движение входит в самый критический период своего существования со времен Первого интернационала. Идеи анархизма никогда не умрут и всегда будут вдохновлять веру в будущее. Однако я очень сомневаюсь, что возрождение свободолюбивого духа выйдет из теперешнего нашего движения».
Если история, а особенно история евреев, может чему-то научить, то лишь тому, насколько богата реальная жизнь, насколько она шире всяких и всяческих -измов, догм и мифов. Наверное, поэтому хорошие исторические книги никогда не перестают пользоваться популярностью у читателей.
