Профессиональный врач, лауреат Всесоюзной премии по борьбе с туберкулезом, минчанин Яков Басин три с половиной десятилетия не без успеха совмещал медицинскую деятельность с литературной работой. В конце 1980-х он целиком посвятил себя исторической науке, публицистике, правозащитной работе. Басин – член общества «Мемориал», федерации «За мир во всем мире», постоянный сотрудник республиканской еврейской прессы, автор статей и книг об истории евреев Белоруссии.
Его новая книга – о самом сложном и противоречивом периоде белорусско-еврейской истории: о первом послереволюционном десятилетии. Впрочем, хронологические рамки книги значительно шире заявленных в заголовке.

Бытует мнение, что эпоха двадцатых была этаким золотым веком советского еврейства. В ряде книг этот промежуток – между периодами царского правления и сталинской диктатуры – рисуется едва ли не в элегических тонах. Яков Басин считает это вредным заблуждением: «Мы бессознательно оберегаем себя и свою историческую память от шока, который можно испытать, знакомясь с коварством и жестокостью шагавшей по миллионам трупов советской власти».

В Белоруссии еврейский вопрос всегда стоял остро, и первая треть ХХ века не исключение. В царское время здесь проходила черта оседлости. Затем в течение семи лет на этой земле шли войны – Первая мировая, гражданская и советско-польская; хозяйничали разнообразные банды. Каждая смена власти сопровождалась лютыми еврейскими погромами. После наступления мира (1921 год) жители белорусских местечек стали переезжать в большие города. Но даже и при такой значительной убыли доля еврейского населения в БССР в 1926 году составляла 8,2% - самый высокий процент по республикам Союза. В силу этого советская Белоруссия «стала одним из наиболее серьезных полигонов для отработки форм и методов большевизма, особенно в вопросах национального строительства», - утверждает Басин.

Новая власть, с одной стороны, всячески ратовала за равноправное развитие всех входящих в СССР народов, с другой же стороны внимательно следила, чтобы самобытность их не выходила за определенные рамки. Многие белорусские евреи, с точки зрения властей, были заражены вредными «вирусами» Бунда и сионизма. Социал-демократический Бунд рассматривался как опасный конкурент большевистской идеологии, сионистов же подчас сравнивали с предателями, с перебежчиками из страны, строящей социализм. Результат – в Белоруссии в 20-е годы возникло мощное сионистское подполье, переправлявшее людей через границу и оберегающее национальные обычаи, язык и культуру в условиях, когда иврит был объявлен языком клерикальной контрреволюции. Впрочем, некоторые сионистские организации, отмечает Басин, существовали в Белоруссии легально, маскируясь под молодежные, спортивные, рабочие общества.

Одновременно власть вербовала из ультралевой еврейской молодежи отряды активистов, «ударников». Удары эти отряды наносили прежде всего по «пережиткам прошлого». Пропагандистские акции «еврейских безбожников» устраивались, к примеру, в Йом-Киппур и нередко сопровождались оскорблениями чувств верующих иудеев.

&&В Слуцке 30 сентября 1922 года комсомольцы инсценировали суд над своим товарищем, посетившем в Йом-Киппур синагогу»; «Ежегодно в Судный день, когда по традиции евреи должны соблюдать пост и не работать, власти затевали так называемые «общественные работы» c торжественными шествиями под музыку духовых оркестров. Завершались эти «праздники» развлекательными мероприятиями и трапезой в помещениях синагог.&&

Были в этой кампании и свои «Павлики Морозовы»: «В газетах печатались откровенные доносы на евреев, придерживающихся традиций. В доносах принимали участие и дети. Так, в минской пионерской газете «Дер юнгер ленинец» пионер Лейзер Зальбург сигнализировал, что его товарищ Арке Бесер посещает хедер, хотя все знают, что советская власть объявила хедер гнездом контрреволюции…»

Борьба с партийными уклонистами в Белоруссии также нередко принимала откровенно антисемитские формы. Прочитав в газетах об «иуде» Троцком, подвыпившие рабочие (и даже не в меру активные комсомольцы) нередко шли вымещать гнев на местных евреях. Басин сообщает о погромах нэпманских лавок в Могилеве в 1928 году, вызванных якобы уклонением евреев от службы в Красной армии. Да и сама борьба с НЭП-ом в конце 20-х, замечает автор, проходила в БССР под знаком откровенной юдофобии – поскольку все знали, кто по национальности мелкие торговцы и ремесленники.

Яков Басин изобразил широкомасштабную картину еврейской жизни в советской Белоруссии. Точнее сказать – картину разнообразных антиеврейских акций, практиковавшихся в той или иной форме в предвоенные годы и достигших апогея к концу 30-х (именно тогда с герба БССР исчезла ленточка с надписью на идише). Среди использованных в книге материалов – статистические данные, сообщения местной прессы, архивные публикации, краеведческие изыскания, много редких, малоизвестных фактов. Автор пишет о нереализованном проекте еврейской автономии в Белоруссии, о творчестве национальных писателей начала ХХ века, об истории БЕЛГОСЕТа, об академической иудаике…
В книге рассказывается о судьбах как простых белорусских евреев, так и знаменитостей – например, военачальника Яна Гамарника (в 1928–1929 гг. - 1-й секретарь ВКП(б)) и Марка Шагала (в 1918–1920 гг. работал уполномоченным Наркомпроса в Витебской губернии).

Басин не разделяет героев своих очерков на «левых» и «правых», «автономистов» и «ассимиляторов»: перед лицом истории они все равны. Самых же ярких деятелей кратковременного еврейского Возрождения Белоруссии 20-х годов можно увидеть на обложке книги - лица тех, кто жил между двумя войнами, между Сталиным и Гитлером, между Бугом и Днепром.

Еще Белоруссия:

Деревянные синагоги Минска
Пикник на обочине
Книга погромов