Об «английском юморе» наслышаны все, однако понятие это изрядно девальвировалось за века от слишком частного и не всегда уместного употребления. Кроме того, у каждой исторической эпохи – свой тип юмора, свои объекты сатиры, свои категории смешного.
Новая антология ограничена «веком Разума и Просвещения» (понимаемым, впрочем, не узко-хронологически: вошедшие в том дневники Сэмюеля Пипса написаны еще в 1660-х годах). Книгу составили – целиком или в виде фрагментов – дневники, очерки, письма, афоризмы, фельетоны, мини-пьесы, «документальный» рассказ-мистификация и даже одна панегирическая биография. О каждом из авторов – краткая, но емкая статья. Настоящая энциклопедия малых жанров британской прозы ХVIII столетия.
Книга получилась многоплановая – с точки зрения истории, литературоведения и «юморологии». Некоторые включенные в книгу тексты впервые напечатаны в русском переводе. Сами по себе сочинения Дефо, Свифта, Сэмюеля Джонсона, Стерна, Филдинга, Смоллетта, Ричарда Шеридана, Голдсмита, Джейн Остен – уже достояние британской и мировой словесности, независимо от их сатирического потенциала. Но смешного в современном понимании, если разобраться, не так уж и много.
Не удивительно, если читатель, заинтригованный словом «сатира» на обложке и приступивший к чтению, поначалу вообще может не понять, где же, собственно, эти образцы прославленного и столь любимого жанра? На первых десятках страниц – описания жестоких войн, стихийных бедствий, чумы, политических репрессий; воспоминания о не столь давних революционных ужасах… Вот один «веселый» пассаж из дневников Пипса (крупного чиновника Адмиралтейства) за 1665 год — речь идет о морском сражении английского и голландского флота:
«Не дождавшись попутного ветра и лишив себя тем самым заметного преимущества, голландцы пошли на приступ. Граф Фелмет, Маскерри и мистер Р-д Бойл убиты на борту герцогского фрегата «Король Карл» – с одного выстрела. Их кровь и мозги залили герцогу лицо, а голова мистера Бойла угодила ему в челюсть – так говорят. Убиты граф Мальборо. Портленд, контр-адмирал Сэнсом, а также капитан Кирби и Эйблсон. Сэр Джон Лосон ранен в колено. <…> В живых остался штурман, которому оторвало ногу. Адмирал Опдам взлетел на воздух. Трамп убит и, говорят, Холмс тоже. Прочие их адмиралы убиты. <…> Величайшая победа в истории».
Описание бури и прочих «невиданных разрушений и несчастий» в исполнении Даниэля Дефо – почти готовый сценарий для фильма-катастрофы. Крайний скепсис, сарказм, мизантропия, фарс и черный юмор – этого в достатке. А также - описаний английского быта, светской и частной жизни, проповедей и риторических упражнений. Собственно сатира – в современном понимании начинается где-то с 200-й страницы, зато каков класс этой сатиры!
Свифтовские письма, написанные от лица короля Лилипутии. Мрачно-иронические (и от того вдвойне смешные) парадоксы Джонсона. Очерки Стерна, уморительно пародирующие жанр путевых заметок. Биографическая книга Босуэлла о Джонсоне своей чопорной апологетикой отдаленно напоминает советские выпуски «ЖЗЛ». Темы очерков Оливера Голдсмита за четыреста лет ничуть не состарились: о смехотворной природе национальных предрассудков и предубеждений, о преходящей славе, о «хитрой бедности».
Читая эту книгу, начинаешь размышлять о, так сказать, «внутреннем юморе» сатирических жанров. О том, что юмор - это не только классическое «вышучивание и высмеивание всевозможных пороков». Сатира в понимании ХVIII века – это еще и образцы острой полемики, обмен колкостями, диалектические споры и «цеховые» пародии писателей друг на друга. Даже пресловутый английский шовинизм Джонсона и Смоллетта, их инвективы в адрес представителей других национальностей – тоже объект для сатиры.
«Если бы национальные предрассудки были свойственны самым низшим и убогим существам, – пишет в одном из очерков Оливер Голдсмит, – это было бы объяснимо, ведь эти люди не читают, не путешествуют и не разговаривают с иностранцами, а потому лишены возможности от подобных предрассудков избавиться. К несчастью, однако, предрассудки сказываются на умонастроении и воздействуют на поведение высшего сословия, то есть тех, кто по самой сути своей должен быть от предрассудков свободен. В самом деле, к какому бы древнему роду джентльмен не принадлежал, какое бы высокое положение ни занимал, каким бы состоянием ни владел, – если он не свободен от национальных и прочих предрассудков, я не побоюсь сказать ему в лицо, что он низок, вульгарен и именоваться джентльменом не вправе. Да вы и сами убедитесь, что всем тем, кто имеет обыкновение кичиться своей национальностью, похвастаться особенно нечем».
Здесь имеется в виду отношение некоторых англичан к голландцам, французам, немцам и испанцам. Но, похоже, и спустя 250 лет эти слова можно печатать в любой газете без изменений. Автор «Национальных предрассудков» – в соответствии с духом своего столетия – верил, что среди его современников найдутся люди, «готовые прислушаться к голосу разума». Однако ХХI век демонстрирует разума ничуть не больше, чем век Просвещения.
Еще Англия:
