Седьмой сезон «Хауса» начнется 20 сентября. К этому времени можно пересмотреть предыдущие шесть сезонов (но лучше остановиться после третьего) и прочитать несколько книг, посвященных сериалу. Вот хотя бы сборник статей «Хаус и философия», который вышел пару месяцев назад и тут же оказался на полках с бестселлерами – читать о Хаусе людям, похоже, хочется так же сильно, как смотреть на него.
![](/static/articles/photo/117-1720_2.jpg)
Практически любая статья о Хаусе, как уже писал однажды "Букник", – это статья о том, что интересно ее автору – таков уж сериал и таково мастерство сценаристов, что темы для разговора здесь бесконечны, и увидеть можно то, что хочется видеть. Вначале, как правило, людей интересует: а что, действительно можно вот так обращаться с клиентами и не вылететь с работы? Потом возникают вопросы посложнее: не лучше ли гуманная ложь убийственной правды; кому нужна истина, если она делает людей несчастными; кто дал ему право реанимировать людей, подписавших отказ от реанимации; а был ли Хаус женат; а что у них было с Кадди и почему Уилсон не женится на Хаусе. У них могло бы получиться, правда.
Если бы среди авторов сборника был ортодоксальный раввин или еврей, поющий регги, им тоже нашлось бы о чем поговорить. Хаус как Закон, которому надо следовать и не задавать вопросов. Хаус и Шаббат – почему этот ваш доктор два часа в день не работает, прячась в палате коматозников или в морге? Забавно, что при всем разнообразии статей в сборнике мало кто пишет о том, как же все-таки Хаус лечит людей. А между тем в сериале про медицину, где главный герой охотится на болезнь как на шпиона, это далеко не последний вопрос. Что делает Хаус, когда диагностирует, и почему на это так интересно смотреть?
Грегори Хаус (если вы в курсе, пропустите этот абзац) – диагност и мерзоид, руководит диагностическим отделом, под его началом работают три врача (первые три-четыре сезона): хирург, невролог и сочувственная блондинка Кэмерон. Все они выступают в роли лаборантов, взломщиков, курьеров и зайчиков для рагу, когда Хаусу вздумается приготовить что-нибудь к ужину. Все они в начале каждой серии сидят в комнате и пялятся на доску, где мелом, а потом разноцветными фломастерами Хаус выписывает симптомы заболевания.
Сыпь, озноб, головная боль. Кровь в моче, тахикардия, галлюцинации. Ломкость костей, потеря памяти – все записано на доске, и все требует объяснения. Что вызывает эти симптомы? Какие болезни сопровождаются такими симптомами? Что выберем – волчанку или отравление тяжелыми металлами? Почему?
Здесь нужно иметь в виду, что по замыслу Хаус почти не общается с пациентами, редко когда проводит внешний осмотр пациента сам и выходит на сцену, только чтобы задать самый важный вопрос и сорвать аплодисменты. На первый взгляд, всю работу делают его ассистенты: лабораторные исследования, подготовка анамнеза, беседы с пациентами и их родственниками. Хаус, похоже, просто-напросто больше эрудирован, опыт его богаче, поэтому он периодически вынимает из памяти какую-нибудь экзотическую азиатскую инфекцию и предъявляет ее публике. Но очень часто бывает, что у пациента проблемы с мозгом, и от этого у пациента, ну, короче, проблемы. С мозгом. И телом. И вообще с жизнью. Пациенты, знаете, они такие идиоты. Вообще люди – ну, они, случается, врут.
«Все врут» – слоган сериала, ключевая фраза Хауса и самая большая трудность перевода, по-английски звучит как Everybody lies. Хаус произносит ее регулярно, когда пациенты врут, и когда врут анализы, когда кто-нибудь умирает по собственной глупости и когда по счастливой случайности его удается спасти. Работа Хауса – найти, в чем ложь пациента и смысл этой лжи. Хаус ищет болезнь как преступника, а чтобы понять логику преступника, надо понять его мотивы. И так на доске рядом с результатами анализов всякий раз оказываются жалобы пациентов, иначе говоря – их слова, хотя Хаус вроде бы пациентам не верит. Но мы видим, что головная боль и ломота в мышцах, бессонница и депрессия, потеря памяти и жалобы на галлюцинации принимаются на равных с уровнем сахара и количеством тромбоцитов в крови.
Если согласиться с идеей Лакана о том, что бессознательное устроено как язык, то болезнь – это проблема коммуникации тела и мозга, а симптомы болезни – речь тела. Тогда становится понятно, почему Хаус – мизантроп, асоциальный тип, скрытный одиночка – так много болтает. Он работает с симптомами как с символами языка, пытаясь понять, что говорит тело пациента. А тело пациента лжет, органы посылают мозгу неадекватные сигналы, мозг интерпретирует их как умеет и реагирует, отправляя армию лейкоцитов в дружественную печень или вызывая спазм голосовых связок у жениха прямо перед алтарем.
Еще важнее, чем доска, в работе Хауса момент, когда доктора «осеняет»: чаще всего это происходит во время разговора с Уилсоном (с ним Хаус общается в режиме «свободных ассоциаций», с Кадди (которая всегда и во всем Хаусу противоречит, выступая как правило в роли Другого), и со «щенками», с которыми он играет, изобретая шутки и каламбуры (обычно это выглядит как оскорбление). Хаус, обсуждая свои случаи, трансформирует болезнь в речь, описывает ее метафорами («Тромб – это бомба в Ираке»), а затем из речи извлекает диагноз («Может быть, Бог у нее не снаружи, а внутри?» – о монашке, страдающей от аллергии на нечто неуловимое, – предположительно, на Бога).
Клиницист с инструментарием психоаналитика появился, можно предположить, не на пустом месте. Хаус воплощает идею о человеческом теле как машине, которую всегда можно починить. Врачи уже могут заменить сердце, печень, почки, перелить кровь, переставить суставы, почти все «железо» стало доступно для апгрейта. Но телом управляет мозг, а его, как правило, чинят отдельно от тела. И только Хаус может различить язык бессознательного, определить поломку и исправить баг в печени. То, что он способен между делом устранить проблемы душевного или духовного свойства, только делает его круче. Но вопросы морали здесь неуместны, нежность машине без надобности, ей просто нужен хороший механик.
![](/static/articles/photo/117-1721_2.jpg)
Седьмой сезон начинается 20 сентября; расскажите потом, чем все закончится.
Еще Хаус: