В сентябре этого года в Нью-Йорке выходит очередная книга А. Дж. Джейкобса, человека и эксперимента. Она так и называется: «Дневники подопытного кролика — моя жизнь как эксперимент». В ней Джейкобс рассказывает, среди всего прочего, о том, как он пытался полностью перевести свою жизнь на аутсорсинг, и о своей карьере в качестве женщины. Однако его самым известным экспериментом, о котором "Букник" однажды уже писал, до сих пор остается попытка прожить год, следуя исключительно наставлениям из Библии.

Абсолютно светский человек, редактор «Эсквайра», плоть от плоти либерального сердца Америки — нью-йоркского Вест-Сайда, А. Дж. Джейкобс описывает свою этническо-религиозную идентичность так: «Официально я еврей. Примерно так же, как Il Patio — итальянский ресторан. Что называется, не слишком».

Книгу А. Дж. (с автором сживаешься так, что поневоле начинаешь называть его просто инициалами) «Год библейской жизни» предваряет коллаж из маленьких, паспортного размера фотографий — вот автор в начале года, чисто выбритый, с неврастеничным лицом манхэттенского интеллектуала, а вот он же в конце проекта — нечто среднее между кумранским отшельником и Робинзоном Крузо с детской картинки. Лицо у этого заросшего бородой индивида спокойное, даже, можно сказать, умиротворенное.

А. Дж. пытается прожить год — от сентября до сентября — буквально следуя всем предписаниям Библии. Продуктом этого сумасшедшего, веселого и грустного опыта и становится его книга — одна из лучших религиозных биографий современности.
Вопреки прогнозам свои друзей, А. Дж. не становится пчеловодом в монастыре и не уезжает в Иерусалим, чтобы жить там под Стеной Плача. Он продолжает свою обычную жизнь — с беременной женой, малолетним ребенком, работой и сонмом родственников разных вероисповеданий, но пытаясь до последней запятой соблюдать все, о чем сказано в Библии — сначала в Танахе, потом и в Новом Завете.

Наряду с юмористическими наблюдениями о месте бороды на лице современного мужчины:

Я боролся с зудом и жарой. Я истратил недельную зарплату на гели, маски и кондиционеры для волос. Моя борода служила временным пристанищем для пены от капуччино и чечевичного супа. Дети плакали, глядя на нее.
А. Дж. пишет о более важном. О том, как у него не получается соблюдать Шабат:

В первую неделю я сказал себе: не буду проверять электронную почту. Я продержался час и потом пошел на компромисс — я не буду открывать сообщения, просто прочту заголовки. Это не работа. Я вошел в почту. Гм. Письмо от моей мамы. В Библии ясно говорится о почтении к родителям. Может быть, это срочно. К тому же, у меня еще 51 Шабат впереди. Я открыл письмо. Оно оказалось анекдотом о пяти блондинках и слепом бармене.
Рассказывает о том, как в конце концов он постигает вкус истинного Шабата — во вторник утром, когда у него сломался замок в ванной, а дома никого не было.

Снаружи отвечают на электронную почту, пьют латте, заключают сделки, пишут в блоги, кладут лосося на гриль и назначают школьных друзей президента на важнейшие государственные посты. Я в это время становлюсь лучшим в мире знатоком собственной ванной... Вот таким и должен быть Шабат. Паузой.
В манхэтенском мегамагазине Библий А. Дж. выбирает для себя наиболее подходящее издание:

Продавец указывает на Библию, которая, как ему кажется, мне подойдет. На первый взгляд ее не отличишь от женского глянца. Привлекательная (и скромно одетая) модель украшает обложку, рядом с заголовками: «Какой твой духовный IQ?” и «Матриархи — мания контроля».
— Такое издание подходит для общественного транспорта, если вы стесняетесь читать Священное Писание прилюдно, - говорит продавец. — Никто никогда и не догадается, что это Библия.
Наряду с БиблеоКосмополитеном он покупает себе еще 20 изданий Писания и формирует целую «группу поддержки» своих «духовных наставников» — от раввинов и пасторов до профессоров библеистики, находя их в самых необычных условиях — как, например, скромного мистера Берковица, впервые появившегося в доме у А. Дж., чтобы проверить его одежду на шаатнез — запрещенную Торой смесь шерсти и льна. Итальянские костюмы А. Дж. после этого пришлось отнести портному на переделку.

Впрочем А. Дж. и не носит костюмов — в Библии о них ничего не сказано. Сначала он ходит во всем белом, как предписано Коэлетом, а потом и вовсе перебирается в аутентичную хламиду, купленную в магазине карнавальных костюмов. Хламида, борода, посох и складной стульчик — А. Дж. носит его с собой, чтобы случайно не опуститься на «ритуально нечистое» место, — явно выделяют его из толпы, и становится понятно, что даже в привыкшем ко всему Нью-Йорке такого еще не видели.

А. Дж. не просто разгуливает по Манхэттену, шокируя своим видом окружающих. Он знакомится изнутри с теми, кто толкует Библию буквально, — от громадных церквей христианских фундаменталистов до Свидетелей Иеговы.

«Сегодня я пригласил к себе домой Свидетеля Иеговы. Теперь я понимаю, что людей, подобных мне, в мире не так уж и много. Кстати, я не просто открыл дверь и впустил Свидетеля Иеговы в квартиру. Я его агрессивно добивался. Я позвонил в их центральный офис и попросил прислать Свидетеля Иеговы ко мне домой».

Джейкобс даже заводит себе «раба» – в библейском смысле этого слова, или неоплачиваемого ассистента. Его интерн, один из лучших молодых журналистов Америки Кевин Роз теперь и сам написал книгу. «Невероятный ученик» подробно описывает семестр, который Роз провел в alma mater «библейского пояса» Америки, ультраконсервативном Университете Свободы.

А. Дж. едет в средоточие всех видов фундаментализма - Израиль, чтобы познакомиться там с древней общиной самаритян и собственным дядей — бывшим хиппи-гуру, а ныне ультраправым и ультраортодоксальным раввином.

Но все же самые нежные и поэтичные главы книги — это Америка. Амишский дедушка, на маленькой гармонике играющий псалмы, вечерний обряд капарот в Бруклине, залитом нескончаемым осенним дождем, грустное и пронзительное описание последних церквей в глубине Аппалачских гор, где еще практикуют поднятие змей.

За этот год А. Дж. приобретает детей (у них с женой рождается двойня - мальчик и мальчик), теряет внезапно умершего друга, пишет книгу, отращивает и сбривает бороду, и еще раз доказывает всем нам, что в религии, как и во всей остальной жизни, нет ничего лучше собственного опыта.

Можно десятки раз слушать и читать о радости от выполнения заповеди и о всеохватном ощущении собственной неадекватности, когда эту самую заповедь выполнить не удается, но до тех пор, пока не попробуешь все это сам, ничего на самом деле не поймешь. А. Дж. попробовал и понял — кое-что, как он сам говорит.

Кое-что — это уже очень много.

Хлеб по рецепту пророка Йехезкеля

2 стакана пшеницы
1 стакан ржи
½ стакана овса
¼ стакана пшена
¼ стакана чечевицы
6 ст. ложек фасоли (белой и красной)

Смешать все ингредиенты. Смолоть на ручной мельнице. В большой миске смешать 4 стакана теплой воды, 1 стакан меда и ½ стакана растительного масла. Добавить муку, 2 чайные ложки соли и 2 ст. ложки дрожжей. Хорошо вымешивать в течение 10 минут.
Положить тесто в формы и дать постоять час. Печь 40-45 минут при температуре 180 С.

И другие концептуальные проекты:

Если б я был президент, я бы улетел на Луну
Это не эксгибиционизм, это праздник архитектуры
Еще одна теория происхождения видов