Я так думаю, все те, кто получает гранты, охотится за ними, суетится, пишет всякие там заявки, а потом горы отчетов, отчаянно завидуют тем, кто эти гранты выдает. Ну, наверное, не самим грантодателям — дядечкам, конечно, богатым, но зачастую преклонного возраста, а то и вовсе неживым, — а тем, кто эти гранты распределяет. Работка, мол, непыльная, даже интересная, и зарплата немаленькая, и все в твоих руках, и все за тобой бегают.

Перед нами книга такого вот грантораспределителя, долгие годы занимавшего высокие посты в известной еврейской организации J. Представьте себе, дорогие мои, что вы работали в крупной бюрократической структуре. Бардак, склоки, интриги. Могли бы написать саркастический производственный роман — такой же хороший, как рубинский «Последний кабан», или такой же плохой, как «Синдикат», но в любом случае — занимательное чтиво с характерами, картина нравов, то-се.

Но нет, наш Сеймур Эпштейн пошел другим путем. Пойдем-сходим и мы. Представьте себе, что вам посчастливилось работать в таких разных и экзотических местах, как еврейские общины Северной Африки и Сибири. Не просто работать, а давать им деньги. И все местные евреи вам искренне — ну или неискренне — рады, ухаживают за вами, приглашают туда-сюда. Вы могли бы взять за образец сочинения великих путешественников и этнографов с этими, как их, антропологами, да и описать привычки и психологию туземцев, обряды, кухню, наконец.

Я даже хотела рецензию эту свою назвать «От кускуса к какашке», но передумала — а то вдруг у читателя создастся ложное впечатление, будто речь идет о путеводителе по желудочно-кишечному тракту. Не верьте глазам своим, обложки с заголовками — сплошной обман. Ни кускуса тут, ни каши — вообще ничего съедобного. Сначала автор поет оду великой еврейской организации J, не забывая невзначай выпускать шпильки в адрес конкурирующих организаций Х и S:

Однажды в Санкт-Петербурге мне довелось услышать, как местный преподаватель ругательски ругал посланников организации Х, заявляя, что ему-то превосходно известно, как относятся к Х в других общинах диаспоры, но они, будучи новой общиной, вынуждены принимать их снисходительную опеку, которая неотделима от финансовой помощи, поскольку другого выбора все равно нет. Нам, сотрудникам J, не раз говорили, что мы во всяком случае менее настырны, чем большинство надменно-покровительственных чужаков.
Чем наш герой отличается от «надменно-покровительственных чужаков», я, как ни билась, уяснить не смогла. Образованный и религиозный североамериканский еврей, он входит в общины Марокко и СНГ, брезгливо морщась и отряхиваясь, – белый человек в стане голых раскрашенных с перьями. Нет, вы не думайте, он почти не демонстрирует свой снобизм или неодобрение, наоборот, находит, за что похвалить марокканцев (верность своей традиции) и за что россиян по плечу потрепать (любовь к знаниям), – ведь он призван излучать доброжелательность и проповедовать единство еврейского народа. Но за этим декоративным фасадом — железобетонная уверенность носителя цивилизации среди дикарей, того, кто знает, как надо, и наставляет на путь истинный:

Безо всякой покровительственной снисходительности я могу заявить, что движутся они в правильном направлении.
Добрую половину книги занимают служебные отчеты и доклады, которыми автор, ничтоже сумняшеся, решил украсить свое небогатое повествование. Не, я, конечно, понимаю – если тебя уволили из организации и всучили тебе большущую коробку со всеми твоими писулями, поданными за предшествующие двадцать лет, лучше из них книжку сделать, чем использовать по прямому назначению. Ведь служебные записки совсем не похожи на туалетную бумагу, ароматизированную, двухслойную и с тиснением, — свою задницу не обманешь. Куда проще обмануть читателя. Который, бедный, рассчитывал про этническую кулинарию почитать, а получил книгу, которую читать невозможно. Книгу, которая заслуживает в лучшем случае издания на ротапринте тиражом 100 экз. для укрепления трудового духа начинающих работников организации J.

Интересно, какие большие чистые чувства заставили столь солидное и бородатое издательство, как «Гешарим», без всякой заметной финансовой поддержки издать эту благонадежно-безнадежную канцелярскую писанину. Эх, раньше-то они хорошие книжки выпускали, где-то у меня тут была одна – «Ароматы еврейской кухни» называется.

Впрочем, раз уж вы, дорогие мои, досюда добрались, надо вас хоть чем-то порадовать. Сеймур Эпштейн сумел рассказать в своей книге три любопытные истории – всего три, и одна из них перед вами.

Американские благотворители собирались повышать зарплату преподавателям еврейских школ в Марокко, руководствуясь стандартной формулой, учитывающей образование учителя и его стаж, но столкнулись с тем, что все не так просто:

Местные преподаватели в массе своей не имеют формального образования… даже не закончили средней школы. Один из директоров принялся разъяснять совокупность факторов, с учетом которых определяется размер жалования: добавка за многодетную семью, минус вычеты за недостаточное количество учащихся в классе, плюс добавка за склочный характер жены, плюс… компенсация за тяжелые жилищные условия, плюс добавочное вознаграждение за то, что все мальчики в семье обрезаны…
Вот в этом-то, дорогие мои, в таких местных наворотах и чудачествах, весь цимес, хумус и кускус нашей живучей еврейской жизни, что меж семидесяти языков распространилась. И больно смотреть, как все гибнет под пятой высокомерного гринго с длинным долларом и кошерным гамбургером посреди белозубой улыбки.

Прим. Ред.: Букник с глубочайшим уважением относится к деятельности еврейских организаций, включая и ту, к которой когда-то принадлежал автор книги. Букник также с огромным уважением относится к изд-ву «Мосты Культуры / Гешарим», однако считает, что писать следует как о хороших книгах, так и о тех, которые хорошими назвать трудно.