«Массмедия — это и есть Большая Мозгомойня… Это значит — затаривать людям головы своими мыслями. Или своим могучим жизненным опытом».
Многие знают про стадии толкиенизма. Первая — «прочел, понравилось». Вторая — «толкинулся сам, толкини товарища». Потом — «ребята, я вчера в лесу хоббита видел!» И последняя (с которой, собственно, началось движение ролевых игр) — «Не прав Профессор, все не так было».
Юля Беломлинская — толкиенист. Вместо «Властелина колец» у нее вся русская литература и еще кое-что из нерусской. Но отношение именно такое: страстная привязанность к текстам, желание прожить эти тексты, примерить маски, кое-что переписать, пересказать своими словами, разыграть с друзьями. Сегодня я буду Сонечкой Мармеладовой, а она — Настасьей Филипповной, а он, скажем, — Есениным, и он не умрет. Ролевые игры — это эротично.
«По книжному делу» — это сборник рецензий и очерков. Большинство было написано по случаю и по заказу и опубликовано в журналах. Герои — как классические, так и современные авторы (в книге есть рецензии на Горчева, Стогова, Прилепина и др.). А Беломлинская предстает учительницей с указкой (изо всех сил стараемся не вспоминать о ее нью-йоркском садо-мазо опыте). Этой указкой она тычет в книжку, этой же указкой бьет по головам невнимательных детишек: смотрите, какая книжка вышла! Она хорошая! Интересная! Правильная! Читайте! Просветительский пафос доходит до того, что Беломлинская предлагает переписать «Братьев Карамазовых» — очень длинная книга, никто не дочитывает, а дочитывать надо! Надо! Беломлинская пишет свои рецензии как будто «для всех», оппонируя модным критикам. Не себя пытается показать, а книгу. Однако абсолютно все тексты — это манифестация Беломлинской. Начав рассказывать о своих любимцах (Лескове, Брэдбери, Наталье Медведевой и др.) — вообще рассказывать о текстах — Беломлинская увлекается, фиксирует разговор на особо интересных ей темах и ткет свое собственное покрывало. Выходит длинно и многословно, зато доходчиво. Повторение — мать порядка. Или это анархия? В общем, покрывало получается длинным, порой перекошенным, но ярким и теплым.
«Орфография», безусловно, порадует всех женщин, открывших ее, всех интеллигентов, а также многих продвинутых подростков».
«Толстой, кажется, уже и родился с седой бородою. Он патологически взрослый и даже смолоду старый. А Лимону всегда четырнадцать лет. Он всегда «подросток Савенко». Главный мальчик во дворе… Существо ограниченной ответственности».
«У Чехова всякая пьеса про то, что герои работать не могут и за квартиру им платить нечем».
А еще Беломлинская учит, как правильно ругаться матом (эссе «Часть речи», «Уд и его братья»), и рассказывает, кто на самом деле убил Есенина (фантастическая повесть «Мой Есенин»).
Еврейская тема Беломлинскую интересует особо. Название книги «По книжному делу» — из дневника Михаила Булгакова: «десятки евреев, работающих по книжному делу». Евреи (особенно русские, но и вообще евреи) — это нескучный народ, и если понять про евреев, поймешь сразу про многое другое. Так считает Беломлинская и показывает это на примере писателя Сэлинджера.
Беломлинская приводит массу фактов, цитат и ссылок, при этом ее очерки — типичная вкусовщина. Мы узнаем, кого любит Юля Беломлинская, кого не любит и почему. Есенин для нее талантливее Маяковского. Она обличает Улицкую за безнравственность ее героинь и восхищается талантом детективщицы Полины Дашковой. Потом, прочитав «Даниэля Штайна», пишет: была не права, Улицкая — молодец.
Ну и мало ли кто пишет про книжки в журналах и блогах? Но Беломлинская не просто пишет. Ей есть что сказать. Говорит она страстно, формулирует хлестко и каждым словом как бы учить Родину любить. В смысле — литературу. Хотя Родину тоже. Широкий кругозор и эрудиция, неравнодушие и установка на переоценку без деконструкции превращает ее из «толкиениста», которые хочет поиграть в понравившуюся историю, в профессионала «книжного дела». Жителя того мира, где появление новой хорошей книги — событие личной жизни, а за стихи и прозу могут набить морду, а могут полюбить навек. Литературоцентричного мира. Некоторые говорят, что его больше нет, а он все-таки есть, мерцает, слава Богу. Литература для многих по-прежнему не хуже секса.
Тем более обидно полное отсутствие редактуры и невнимательность к мелочам. В литературоцентричном мире неправильно называть Олейникова Алейниковым, писать, что фильм «Шоколад» был снят по книге Лауры Эскивель (на самом деле — Джоанн Харрис) и т.п. Авторитет учительницы с указкой не стоит подвергать такому риску, ведь за ней — литература. Отступать некуда.
Еще Юлия Беломлинская на Букнике:
Нарицательный еврей
Земля Сэлинджера
Дело гражданина Бендера
