Тема соответствия и противоречия науки и религии занимает все больше ученых из разных областей знания – для примера можно взять книги Майкла Бихи «Черный ящик Дарвина» или Шалома Розенберга «Тора и наука». Но не каждый день сталкиваешься с попыткой рассмотреть Танах, Талмуд и литературу Галахи через призму современной метеорологии и географии. Этот необычный опыт произвел автор книги «Дождь и ветер» Пинхас Альперт – всемирно известный метеоролог, руководитель отделения геофизики и планетарных исследований Тель-авивского университета, почетный член Всемирной еврейской академии наук. Не чужд он и прикладной науке: возглавляет израильский проект НАСА по наблюдению за Землей и ищет пути применения полученных данных в повседневной жизни. В частности, профессор Альперт участвовал в разработке устройства для прогнозирования наводнений. Журнал Popular Science признал этот прибор лучшим изобретением 2009 года в области обеспечения безопасности.
По мнению автора, багаж знаний современной науки позволяет заново оценить и понять многие спорные утверждения из классических еврейских источников. Действительно ли Эрец-Исраэль уникальна своими природными явлениями? Правда ли, что, как утверждали еврейские мудрецы, можно предсказать уровень воды в Евфрате и в далеком Вавилонском Тигре по количеству осадков в Эрец-Исраэль? Или что роса столь благотворна, как ее живописуют в Талмуде?
В библейских источниках роса – важнейшее благословение земли. Всего это слово встречается в Танахе 32 раза (из них 8 раз в Торе), причем всегда с положительной коннотацией.
Подобно росе хермонской, стекающей на горы Циона, ибо там заповедовал Господь благословение, жизнь навеки.
(Псалмы, 132, 3)
Зато дождь в Танахе и высказываниях мудрецов показан в менее радужном свете (взять хотя бы историю потопа). Получается, что еврейские источники, как это ни парадоксально, предпочитают росу дождю. «Никакого парадокса нет», – утверждает, однако, Альперт.
Во-вторых, последние исследования, проведенные автором совместно с профессором Бен-Ашером из Университета имени Бен-Гуриона, показали, что роса в утренние часы способствует ускорению фотосинтеза, а значит, и росту растений. У еврейских мудрецов древности не было измерительных приборов, зато мудрецы эти, по словам Альперта, были «ближе к земле», многие занимались сельским хозяйством и могли вывести закономерность: в дни, когда дует сухой восточный ветер из пустыни и нет росы, рост растений замедляется.
Но и это еще не все. Еврейские источники отмечали, что росы особенно много, когда северный ветер разгоняет облака. Метеорологические наблюдения в Израиле это подтвердили. Другое высказывание из Тосефты – «В городе, где росы больше, чем в других городах, и плодов больше» — также проверили экспериментально. Исследования Дова Эшбаля показали, что выращивать арбузы, кукурузу, сорго или, скажем, кунжут в самый разгар лета можно только в северо-западной части Негева и на южной оконечности приморской полосы. Чем отличаются эти районы от прочих регионов Израиля? Там больше росы. Невероятно, но факт — объемы росы здесь достигают почти восьмидесяти процентов от годового количества осадков. В северном Негеве роса — частый гость: она появляется примерно 200 ночей в год и может компенсировать отсутствие дождя, а значит, и влиять на урожай.
Помимо росы в первой части книги рассматриваются и другие природные явления — ветер, облака, пыль, дождь, солнечная радиация. Но узкие рамки метеорологии явно не устраивают автора, и во второй части «Дождя и ветра» он, словно забыв о главной теме своего труда, переходит к гораздо более обширной проблеме. Как и многих других ученых, Альперта занимает столкновение современной науки и иудаизма.
Впрочем, для начала стоит определиться, существует ли такое столкновение или же его придумали ретрограды с обеих сторон. Альперт уверен, что познание мира невозможно без одновременного изучения Торы и точных наук. Кроме собственной точки зрения, профессор Альперт приводит взгляды тех, с кем он согласен, и тех, с кем не прочь поспорить. Среди его реальных и воображаемых собеседников – Чарльз Дарвин, писатель Аарон Мегед, математик и философ Курт Гедель, Виленский гаон, рав Кук и наш современник раввин Шломо Авинер.
Особенно примечателен вывод Альперта о том, что, следуя философии Рамбама, математику, физику, химию и биологию следует изучать в ешивах с той же серьезностью, что и в университетах. Основополагающее сходство еврейского и научного подходов к познанию мира автор находит в талмудической истории про рабби Йоханана. Рабби Йоханан любил учить Тору вместе со своим сподвижником рабби Шимоном бен Лакишем, и когда тот умер, рабби Йоханану предложили в качестве «соученика» наиболее способного и эрудированного мудреца, рабби Элазара бен Пдата. Однако новый творческий союз не понравился рабби Йоханану, и он объяснил, почему: «На каждое мое слово бен Лакиш приводил 24 опровержения, и мне приходилось выдвигать 24 аргумента в свою защиту. Так расширялись наши знания. Ты же приводишь 24 подтверждения моему слову, словно я сам не знаю, что говорю правильно».
И в иудаизме, и в науке дорога к познанию идет чистилищем из 24 опровержений. Если, конечно, вообще можно говорить о дороге вперед. Существующий в иудаизме постулат о «деградации поколений» вступает в противоречие с развитием человечества. Как утрясти духовную деградацию с явным научным прогрессом? Профессор Альперт предлагает несколько вариантов решения, но не забывает напомнить, что, согласно Талмуду, три ключа к пониманию мира Всевышний оставил себе: ключ дождя, ключ рождения и ключ восстания из мертвых, а это значит – любое научное познание ограничено.
И еще метеорология в еврейской традиции:
Я вне закона, я – синоптик
Белые и пушистые: занимательное облаковедение
Облака как метафора околоплодных вод
