Твердая, как скрижали, темно-синяя обложка, буквы золотого тиснения, раввинский титул. Ничто не предвещает неожиданностей: перед нами — солидный и благопристойный труд религиозного автора для таких же читателей. Но буквально через несколько страниц глаз не то, что спотыкается, — текст заставляет вздрогнуть:
«Полномочия — это «свет», а тот, кто действует на месте – это «сосуд». Например, по отношению к Начальнику генштаба, командир ВВС — это «сосуд», а по отношению к своему заместителю он — «свет».
Бар-Лев учился в престижной иешиве «Поневеж» в Бней-Браке, а в Университете Аризоны получил докторскую степень в области педагогической психологии. На стене его квартиры раввинский диплом соседствует с лицензией гражданского пилота. Отсюда вероятно, и неожиданные сравнения пилотов ВВС с духовными категориями иудаизма.
Книга «Начала теоретической Каббалы» выдержала несколько изданий на иврите, английском, французском и других языках. От других подобных произведений ее отличают последовательная и популярная подача материала, четкий и ясный язык. При желании книгу Бар-Лева можно использовать как глоссарий для тех, кто в поисках литературы о «тайном еврейском учении» (ау, Мадонна!) обломал зубы мудрости о термины типа «цимцум», «эйнсоф» и «гальгальта ве-эйнаим».
Правда, русская версия книги все равно не обошлась без терминов на иврите. Переводчик Пинхас Зидман, интеллигентный, но непоколебимый, критику отверг начисто: «Если читатель заинтересовался Каббалой, пусть овладевает лексиконом. Невозможно всякий раз вместо «адам кадмон» писать «примордиальный человек».
Любопытно, что автор, стойкий рационалист, заинтересовался Каббалой случайно. Как-то раз Бар-Лев изучал произведение под названием «Мишна брура», комментарий к своду иудейских законов «Шульхан арух». Книга предостерегала от чтения газет по субботам — святой день, знаете ли.
В качестве альтернативы «Мишна брура» рекомендовала читать «Нефеш а-хаим» раввина Хаима из Воложина, написанный около двух столетий тому назад. Это сочинение — критическая реакция на появление хасидизма, набиравшего в те годы популярность, и противопоставлявшего традиционной учености эмоциональную и бесхитростную веру в Бога. Послушный Йехиэль Бар-Лев раздобыл рекомендованную книгу и наткнулся в ней на каббалистическое понятие «сфирот». Как говорил по схожему поводу Аверченко — «и все заверте...»
«Зная, что душа человека коренится в сфирот, можно объяснить переменчивость природы человека. Иногда он гневается, а иногда находится в благодушном настроении, иногда горд, а иногда скромен, иногда милосерден, а иногда жесток. А вот в животном мире мы не находим, чтобы тигр иногда был милосердным, а иногда жестоким. Невозможно также найти змею с добрыми наклонностями».
Читатель, освоивший «Начала теоретической Каббалы» Бар-Лева, не сможет, вероятно, сотворить голема, не станет предлагать Каббалу в качестве панацеи от всех бед, не будет торговать красными ниточками и вербовать паству из числа актеров и певцов. Однако ему, несомненно, удастся познать природу собственных поступков, хороших и не очень. И если книга Бар-Лева поможет уменьшить концентрацию по-змеиному ядовитых эмоций, то летающий раввин сделал свое дело.
