До 28 марта в Москве можно увидеть лучший в мире видеоарт: на Винзаводе проходит выставка современного израильского видео «Затишье перед бурей».

Подвал со сводчатым потолком, несколько экранов показывают видеоролики, поставленные на повтор. В полутьме зала MTV берет интервью у белокурого красавца. Красавца зовут Федор Павлов-Андреевич, он российский куратор выставки «Затишье перед бурей» и в данный момент объясняет корреспонденту и оператору, что израильский видеоарт лучший в мире. Почему? Потому что «из всех жанров изобразительного искусства видеоарту легче всего дается политическая материя, которая столь пошло порой звучит в других медиа. А как может искусство обойти политику (или хотя бы тему борьбы с ней) в стране, устроенной на сугубо идеологическом фундаменте?»

В рамках проекта «Затишье перед бурей» Stella Artois и marka:ff представляют лучших и самых актуальных израильских представителей медиаискусства. «Яэль Бартана, Сигалит Ландау, Рои Розен, Эрез Исраэли, Ури Гершуни, Нелли Агасси, Ори Гершт, Эйнат Амир, Гэл Вайнштейн, Ури Нир, Том Пнини, Шахар Маркус, Дорон Соломонс исследуют моменты тихого ожидания, с которых, как правило, начинается самоанализ», - сообщает предваряющий выставку белый щит с текстом на двух языках в Большом Винохранилище Винзавода.

Люди меланхолично бродят по глубокому полутемному подвалу, перемещаясь от экрана к экрану. На одном мальчик произносит слова на неизвестном ему языке - читает английский текст, записанный транслитом. Слова сообщают о том, что его папа Рои Розен — извращенец, он превращает живого мальчика в куклу и заставляет ребенка рекламировать свой новый фильм. Ребенок обещает признания в жутких, непристойных, омерзительных поступках, выступая как кукла чревовещателя.

На другом экране женщина, закрученная внутрь спирали из огромных арбузов, неподвижно лежит в соленой воде Мертвого моря. Согласно концепции Сигалит Ландау, «спираль постепенно разворачивается, обнаруживая безучастную плоскость воды, сладкую мякоть “раненых” плодов разъедает соль Мертвого моря, арбузы один за другим исчезают за кадром, подобно человеческим особям, навсегда растворившимся в небытии. Deadsee - это и cимвол Израиля, существующего в круге проблем, не имеющих решения, и знамя разочарованной любви к своей родине».

Еще один арбуз кроваво-красным месивом разлетается на части, выпадая из порванного пакета у дверей супермаркета. За ним падают на асфальт и взрываются бутылки с вином, соус, банка с огурцами, йогурты. Не помню, что это должно обозначать, но зрелище завораживающее и волнующее. Если посмотреть ролик снова, бутылка белого вина выглядит уже не бутылкой, а солдатом, идущим на смерть. Приветствую тебя, белое вино!

Видеоарт – такая штука, что ее можно воспринимать как внутри, так и вне контекста обозначенной художником интерпретации. Арбузы Сигалит Ландау – это и раненая плоть, и просто пятьсот арбузов, связанные веревкой. Тысячи пенопластовых шариков, спускающихся во двор на парашютах, можно воспринимать как летний внезапный снег, опадающие лепестки сакуры или десант враждебной армии.

Хасиды, на время шаббата закрывающие проезд на свои улицы, – не только религиозная часть населения Иерусалима, ортодоксы в процессе активной самоизоляции, но и защитники осажденной крепости, которым до темноты нужно успеть спрятаться в дома от нашествия вампиров.

Каждый из десятка художников, чьи работы привезла в Москву куратор выставки Вардит Гросс, директор Фонда современного израильского искусства Artis (Contemporary Israeli Art Fund), в пространстве «Затишья перед бурей» ищет образ, дающий максимально полное представление о том, что такое Израиль и его жители, – земля, находящаяся в постоянном ожидании войны, замершая между покоем и хаосом, люди, живущие с реальным шансом умереть в любую минуту и неутолимым желанием жить. Отличительная особенность израильского видеоарта – направление взгляда: не внутрь себя-личности, а вовне, к вопросам национальной идентичности, религии и социальных явлений.

Ролики, представленные на выставке, дают представление о том, насколько сильно и осознано развито у авторов ощущение себя частью чего-то большего. Один из роликов – буквальная иллюстрация этого сюжета. Трое мужчин, стоящих спина к спине, крутят обруч, не давая ему упасть на землю. Символ единства, границы, объединения в общем для всех пространстве – детская игрушка хула-хуп – удерживается в воздухе силой и гибкостью человеческих тел, которым нужно двигаться предельно слаженно, чтобы не дать обручу упасть.

Видеоарт как искусство сочетает в себе краткость и яркость рекламы с отсутствием нарратива и возможностью свободной интерпретации. Это очень подходит еврейской ментальности, поскольку толкование как способ взаимодействия с миром - несущая конструкция еврейской культуры. Медиаискусство, кроме прочего, дает возможность объекту искусства реагировать на окружающую среду, оставаться живым и подвижным благодаря взаимодействию со зрителем. Посетители, бродящие по выставке, вольно или невольно сами становятся объектами видеоарта: ребенок, застывший в луче проектора и попавший в сюжет о минуте молчания в память о погибших солдатах, или тень парочки, целующейся в уголке экрана с хасидами. Но самое красочное на выставке все равно арбузы – из темной глубины подвала на них можно смотреть бесконечно.