В Лондоне автор этих строк зашел в супермаркет Waitrose и поразился столпотворению возле одного стенда. Оказалось, что там размещены в основном израильские товары, и покупатели их буквально расхватывают. За несколько дней до этого антисемитские проарабские организации Великобритании призвали бойкотировать сеть Waitrose за то, что она продает израильскую продукцию. Лондонские евреи, понимая, что менеджеры сети могут испугаться угрозы бойкота, ответили на него призывом заполонить магазины и массово покупать продукты из Эрец-Исраэль. Другими словами, buycott вместо boycott. Судя по тому, что на моих глазах творилось у стенда с израильскими маслинами, бамбой и хумусом, наши победили.

Впрочем, это далеко не единственная битва, которую приходится вести евреям британской столицы. Сохранять еврейское наследие города, в особенности легендарного Ист-Энда, тоже непросто. В самом сердце района Спитлфилдз находится Сэндис-роу, одна из старейших британских синагог и самая старая из существующих ашкеназских синагог Лондона. В некоторых странах диаспоры есть церкви, которые когда-то были синагогами. В случае с Сэндис-роу все наоборот. Здание было построено в 1766 году французскими гугенотами и первые сто лет служило церковью — сначала самим гугенотам, потом баптистам. Однако во второй половине XIX века демография Ист-Энда изменилась: его улицы заполонили бедные евреи-иммигранты. Именно бедняки выкупили здание, оплатили строительные работы и превратили его в синагогу — каждая семья общины вносила в общую кассу по одному пенни в неделю. Почему потребовались строительные работы? Дело в том, что вход в здание помещался в его юго-восточном углу, а для синагоги в Лондоне это не подходит — будучи в Лондоне, нужно молиться, глядя на юго-восток, — поэтому вместо входа там поместили арон кодеш. Следующие 150 лет здание вообще не менялось и не ремонтировалось. С одной стороны, это неплохо: заходишь в синагогу и словно попадаешь в конец XIX столетия. С другой стороны, она настолько обветшала, что не всем охота заходить. Полгода назад организация «Английское наследие» в срочном порядке выделило синагоге Сэндис-роу четверть миллиона фунтов стерлингов на реставрацию. Говорят, две балки, поддерживающие крышу, полностью прогнили, и если бы не спасительный грант, здание могло бы развалиться. Некоторые мои лондонские собеседники даже усматривают в этом образное отражение состояния британского еврейства: старый фасад внушителен, но сила и прочность уже не те, что были.

Сефардская синагога Бевис-Маркс в Сити тоже переживает не лучшие времена. Она считается самой старой синагогой во всем Британском Королевстве и многие годы служила в буквальном смысле центром аглоязычного еврейства. Бевис-Маркс открыли в 1702 году, но здесь есть скамьи, перенесенные из синагоги еще старше, на соседней Кричёрч-лейн (та синагога была основана в 1657-м сразу после того, как британские власти разрешили евреям вернуться в Англию). За последние 300 лет здание синагоги тоже не менялось, но опасность кроется не в этом. Все гораздо прозаичнее. Общину, собравшуюся вокруг синагоги, раздирают распри: одни недовольны раввином, другие — теми, кто недоволен раввином. Бевис-Маркс уже знавала что-то подобное в начале XIX столетия. Тогда старостой общины был избран некий Исаак д'Исраэли, писатель и литературный критик. Однако д'Исраэли сначала отказался занять пост, затем отказался заплатить полагавшийся за отказ штраф, потом и вовсе заявил о выходе из общины, и чтобы совсем уж насолить соплеменникам, крестил своих детей. Так простая ссора открыла сыну незадачливого литератора — Бенджамину Дизраэли — путь к креслу премьер-министра ее величества королевы Виктории (еврею дорога в парламент и политику тогда еще была закрыта).

Помимо британского парламента, где Дизраэли произнес знаменитую фразу "Да, я еврей, и когда предки моего достоуважаемого оппонента были дикарями на никому не известном острове, мои предки были священниками в храме Соломона", еврейский интерес вызывают еще два символа туманного Альбиона - Британский музей и Шерлок Холмс. Что касается величайшего сыщика, вокруг его отношений с лондонскими евреями сломано немало копий. Некоторые исследователи обвиняют жильца дома 221б по Бейкер-стрит в антисемитизме: в текстах о похождениях Холмса встречаются, мол, его нелестные замечания о еврейских персонажах. Такой поклеп вызвал шквал протестов со стороны еврейских почитателей сыщика: был проведен подробный филологический анализ текстов, и атаку на имидж литературного героя успешно отбили. Более того, уважаемый автор по имени Эндрю Солберг пришел к выводу, что если применить определение еврея, введенное Сартром в «Размышления о еврейском вопросе», получится, что Холмс более похож на еврея ("абстрактного интеллектуала", "чистого мыслителя"), чем на антисемита. В общем, сыщика оправдали по всем статьям, и даже история о том, как кумир доктора Ватсона сумел за ничтожную сумму получить от еврейского ростовщика скрипку Страдивари, обрела новую, прямо скажем, неожиданную трактовку.

Собственно, история про то, как страсть к переодеваниям привела Шерлока Холмса в еврейскую общину. По словам Карла Хейфеца, среди его семейных историй есть одна про то, как Шерлок Холмс, выслеживая Мориарти, переоделся в хасида. Он шел по улице, когда его увидел служка синагоги и позвал его принять участие в миньяне – как раз не хватало одного человека до традиционных десяти участников молитвы. Уж как Холмс выкрутился – никто не знает, но после миньяна один из участников, ростовщик Шмуль, положил на «новенького» глаз, позвал в свой магазин-ломбард и познакомил со своей старшей незамужней дочерью Рахель. В магазине Холмс увидел скрипку, глаза его загорелись, и Шмуль понял, что у него есть шанс сделать приятное знатному жениху. Так Холмс стал обладателем Страдивари за 55 шиллингов, в то время как настоящая цена инструмента - пятьсот гиней, о чем рассказано в истории «Картонная коробка».

Британский музей тоже зачастую не брезговал самыми разными методами приобретения экспонатов, и сегодня в его коллекции примерно 1 300 манускриптов и 15 тысяч печатных книг на иврите (среди них свитки Торы, Талмуды, древние фолианты библейских комментариев, сочинения по медицине, философии, филологии, математике и астрономии, а также 30 ивритских деловых документов времен норманского правления). Но древние свитки вряд ли покажут обычному посетителю — в отличие от другого экспоната, небольшой неприметной монеты весом всего в три с половиной грамма, хранящейся в одном из открытых залов музея. Серебряный шекель времен восстания Бар-Кохбы был сначала обычным римским денарием, и красовался на нем портрет императора Адриана. Того самого Адриана, который решил превратить развалины Иерусалима в языческий город и попытался полностью искоренить еврейскую жизнь. Повстанцы Бар-Кохбы перечеканивали римские монеты, и поэтому на денарии из Британского музея видны полустертый Адриан и отображенные вместо него еврейские символы. От цивилизаций, о чьем величии напоминают египетские мумии и ассирийские исполины в соседних залах, не осталось и следа. А вот события и битвы, отразившиеся в скромной полуримской-полуеврейской монете, актуальны сегодня, как и девятнадцать веков назад. Смотришь на ее истертые грани и словно читаешь драматичное послание из далекого, но вместе с тем реального, ощутимого прошлого. Послание, которое, по иронии судьбы, доходит до адресата именно в Лондоне.

Еще о еврейских версиях детективных событий:

Загадочные убийства в Уайтчепеле

Детектив времен Конан Дойля

Еврей-боксер и детектив