Корреспондент Букника Олег Козерод прислал нам сообщения о выходе книги Анны Игры "Жены без мужей: Брак, дезертирство и помощь в Нью-Йорке, 1900-1935", а другой корреспондент Букника, Михаэль Дорфман, увидел это сообщение и вспомнил – ему тоже есть что рассказать на эту тему.
Анна Игра, ассистент профессора в Carleton College, анализирует социальную политику американского правительства, направленную на укрепление института семьи, и действия еврейской общины Нью-Йорка по оказанию поддержки одиноким женщинам и беспризорным детям в 1900-1935 годах. По мнению автора, из-за «американизации» роль мужчины в семье ослабла; появилось большое число "свободных браков", непохожих на традиционную семью с ее ролевыми моделями. Анна Игра сообщает о том, что в 10-20-е годы в ежедневной газете "Форвертс" публиковались "галереи разыскиваемых мужчин", покинувших свои семьи по разным причинам. Скорее всего, эти люди были не в состоянии обеспечить жену и детей или же, возможно, просто стремились к полигамии. В то время как правительство и еврейские благотворительные организации, такие, например, как United Hebrew Charities Building, пытались решить проблему бедности и беспризорности, пропагандируя семейный образ жизни, многие мужчины не выдерживали ответственности и пытались спрятаться от трудностей жизни и заодно – от своих жен и детей.
Наиболее крупной организацией, которая помогала оставленным семьям в этот период, был Национальный Совет еврейских женщин (The National Council of Jewish Women), основанный еще в 1893 году. В рамках данной организации действовала программа "агуна", помогающая разыскивать исчезнувших мужей, не давших жене развода. В 1905 году данная проблема получила такое широкое распространение в США, что даже появился специальный Комитет по поддержке покинутых женщин и детей – Committee for the Protection of Deserted Women and Children, который был создан и возглавлялся Чарльзом Зунсером. Вернуть мужей в семьи помогали и журналисты идишских газет: во многих из них публиковались карикатуры на безответственных мужчин, которые "одеты как денди и выглядят очень хорошо", но абсолютно неспособны позаботиться о детях.
Анна Игра анализирует меры, которые предпринимали еврейские организации, чтобы помочь неполным семьям, и приходит к выводу, что именно тогда, в 20-х и 30-х годах, и возникла идея пропагандировать брак как средство от бедности.
Книгу "Жены без мужей: Брак, дезертирство и помощь в Нью-Йорке, 1900-1935" можно найти в библиотеках и книжных магазинах США и Великобритании.
Алаверды Михаэлю Дорфману
Заметка Олега Козерода «Дезертиры с семейного фронта» о книге «Жены без мужей» поднимает интересную проблему покинутых еврейских жен, а также рассказывает о том, как она решалась в Америке начала ХХ века. Вместе с тем остается впечатление, что речь идет о явлении, характерном лишь для первого поколения еврейских эмигрантов в США в период 1900-1930 годов.
На самом деле проблема беглых мужей и многоженцев существовала в еврейском народе издавна, о чем свидетельствуют теологические сочинения и грозные раввинские постановления с XV века, а то и раньше. Положение соломенных вдов в традиционном еврейском обществе – одна из самых серьезных и запутанных правовых проблем иудейского канонического права, называемого галахой. Такую женщину называют агуна (мн. агунот)– буквально «привязанная», прикованная цепью, как якорь. Агуна не может заключить новый брак, пока не получит развода, или же до тех пор, пока не будет доказано, что ее муж умер. Существует обширная раввинистическая литература, где за столетия выработаны особые правила на разные случаи, связанные с агунот.
В целом иудаизм не признает за женщиной инициативы развода. Тем не менее, в талмудический период было проще: негодного мужа раввины отлавливали и пороли до тех пор, пока он не соглашался дать развод, но в нынешние времена у них такой возможности нет, и это обрекает женщин на бесчисленные страдания. Более того, ребенок соломенной вдовы-агуны, мамзер, считается рожденным в блуде и ему отказывается во многих правах в общине – в частности, таким людям запрещен брак с кошерными евреями, и они могут заключить союз только с мамзерами или герами-прозелитами – низшими кастами иудейского общества.
Разумеется, далеко не все агунот – жертвы брачных аферистов или брошенные мужьями соломенные вдовы. Евреи издавна занимались промыслами и торговлей, вынуждавшими их много путешествовать и подолгу отсутствовать дома. В долгий путь отправлялись не только купцы и промышленники, но и раввины, и ученики йешив. Агуной женщина становилась, если оказывалось, что ее муж пропал или сгинул где-нибудь в пути, и не находилось правоспособных евреев, готовых засвидетельствовать его смерть в раввинском суде. Кроме того, на всем протяжении истории еврейский народ становился жертвой войн, преследований и погромов. Так, евреи пережили страшные времена восстания под предводительством гетмана Богдана Хмельницкого, и в памяти народа "хмельнитчина" поистине символизирует национальную катастрофу. Многие тысячи евреев были убиты, целые общины были уничтожены, десятки тысяч женщин остались агунот. После войны безмужние женщины рожали детей (часто – в результате изнасилований) и вступали в брак, так и не получив развода от пропавшего без вести мужа. Перед лицом демографической катастрофы и исчезновения общины раввинское руководство ввело мудрую практику: считать евреем всякого, рожденного от женщины-еврейки.
Обоснования, как водится, нашли в древних книгах. Можно ли было тогда подумать, что мудрое и гуманное решение будет использовано для того, чтобы разделить еврейский народ на «галахических» и «негалахических»? Все объяснения и попытки доказать более древнее происхождение закона, что евреем считается ребенок еврейки, основываются на толкованиях высказываний древних книг. Однако не существует исторических доказательств, относящихся к периоду ранее XVI века, когда применялось бы правило о том, что евреем считается исключительно ребенок еврейки.
Раввинское руководство издавна стремилось к гуманному решению назревших проблем. Мне посчастливилось в 70-е годы общаться с замечательным религиозным педагогом и общественным деятелем рабби Ицхаком Зильбером, широко известным и любимым многими русскоязычными израильтянами. На мой вопрос о статусе женщины в иудейском праве он заметил, что «Господь создал людей разными».
Он привел интересный пример. «Смотри, ведь ктуба (ктубба) – брачный контракт, заключаемый во время традиционного бракосочетания, – включает в себя лишь обязанности мужчины перед женой, но там ничего нет об обязанностях женщины. Почему? А потому, что патриархальные библейские законы были и так в пользу мужчины. Наши мудрецы не меняли их, а нашли толкование, позволяющее защитить права женщин».
После Холокоста проблема агунот и их детей с особой остротой встала в Израиле, где религия не отделена от государства и акты гражданского состояния определяются раввинами согласно канонам ортодоксального иудаизма. Тогдашний Главный раввин Израиля Шломо Горен принял смелое решение: он разрешил брак вдовам Холокоста и их детям. Решение Горена вызвало тогда бурю возмущения ультраортодоксального истеблишмента, однако за Гореном была сила. Он руководил раввинатом, и за ним стоял весь авторитет и мощь еврейского государства, созданного на принципах сионизма и поставившего задачу освободить евреев от гнета прошлого.
Однако вернемся к книге Анны Игры. В традиционном еврейском обществе, где брак и поиск хорошей партии играет огромную роль, всегда хватало мошенников, аферистов и просто беспутных, безответственных мужей, бросавших семьи. Розыск мужчин, бросивших семьи, проводится и в гражданском обществе, чтобы заставить их платить алименты, тогда как в традиционном еврейском социуме розыск беглых мужей был профессией. Олег Козерод вспоминает об американских еврейских организациях – Национальном бюро покинутых женщин и организациях по розыску беглых мужей; на основе их архивов и написана книга Анны Игры. В Старом свете эта проблема тоже существовала, хотя подобной национальной службы там не было, но зато я нашел как-то в старых газетах сообщения о Еврейском обществе розыска беглых мужей в Одессе. Также известно о существовании аналогичных обществ в Вильне и Лодзи.
«Раввины пускались в далекие путешествия, чтобы освободить агунот», – пишет израильский адвокат Эли Аптекман. Еврейская литература занималась темой агунот, брачных аферистов, многоженцев чуть ли не с самого своего зарождения. Сюда еще примыкает и тема продажи женщин: многие торговцы живым товаром ездили по городам и еврейским местечкам Восточной Европы, выдавая себя за женихов, потом женились и продавали жен в бордели по всей Российской империи, а то и увозили в Европу или в Новый Свет. Об этом написан и «Господин из Буэнос-Айреса» Шолом-Алейхема, о брошенных женах упоминается и в «Тевье-молочнике», а также в книгах Менделе Мойхер-Сфорима, Шолома Аша и др. Эта тема – в центре романа «Агуна» Хаима Граде, действие которого разворачивается в Вильне в начале ХХ века, об этом же – новелла классика ивритской литературы, лауреата нобелевской премии Шмуэля Йосефа Агнона «Агунот».
Охотники за мужьями как они есть
Проблема брачных аферистов, многоженцев, злостных отказников от развода и брошенных жен существует в религиозном, да и не только религиозном, еврейском обществе до сих пор. Мой друг Йоси, консультант по организации безопасности аэропортов, в прошлом служил в иерусалимской полиции, а позже был компаньоном частного детективного агентства, специализировавшегося на ультрарелигиозном секторе в Иерусалиме и Бней-Браке. Он рассказывал, что, наряду с проверкой подноготной потенциальных женихов, поиск сбежавших мужей был основным направлением деятельности агентства. Беглых мужей находили, а потом разными способами пытались убедить их дать разводное письмо – иногда добром и убеждением, иногда за деньги, а иногда и более грубыми методами, о которых Йоси предпочитает не распространяться. Как правило, в деле участвовал раввин или тоэн, как называют поверенных в религиозных иудейских судах: они оформляли и утверждали бумаги, а самое главное – их свидетельства принимались в раввинских судах в Израиле.
Мне довелось познакомиться с известным в свое время в Израиле охотником за беглыми мужьями. Однажды меня пригласили на шоу, которое вел известный в Израиле культурный деятель Захария Лираз. Шоу снимали в уютной художественной галерее, размещавшейся в старинном турецком особняке в квартале Старого города Беэр-Шевы. Я должен был выступать сразу после секретаря раввинского суда Йосефа Клейна. Клейн, невысокий худенький человек с редкой бородкой и в очках с толстыми стеклами, не был похож на кинематографического героя, но, тем не менее, он много лет занимался поисками беглых мужей по всему миру. Он бегло, хотя и сильным акцентом, говорил по-английски, по-испански, по-немецки, по-польски, по-румынски, немного по-русски и, вероятно, еще на нескольких языках. Клейн рассказывал захватывающие истории о поисках еврейских беглых мужей в пампасах Аргентины и колониях хиппи в Индии. Когда в конце 1980-х годов началась большая эмиграция из СССР, принесшая множество личных проблем новым репатриантам, Клейн также занялся и ими.
Я попросил его дать интервью для газеты «Негев», которую я тогда издавал и редактировал. Клейн охотно согласился, потому что считал важным познакомить русскоязычных эмигрантов со своей деятельностью. Он рассказал мне удивительную историю о том, как где-то в Сибири, в колонии строгого режима, нашел кавказского еврея, осужденного за выполнение заказных убийств, и как убедил того дать развод жене, поселившейся с семьей родителей в Беэр-Шеве. Я взял также интервью и у этой женщины, благодарившей рабби и называвшей его святым человеком, помогающим десяткам несчастных.
Позже обнаружилась другая сторона деятельности раввина: оказалось, что Клейн принуждал этих женщин к сожительству, причем зачастую методами, далекими от добра и ласки. Раввин послал гневное письмо в газеты, но вскоре был вынужден уйти с работы, а потом следы охотника за беглыми мужьями затерялись. Я надеюсь, что он сумел справиться с профессиональными проблемами, грозящими всякому, кто занят на тяжелой и ответственной работе с людьми.
Все это не совсем укладывается в стройную картину идеальных отношений, которую рисуют нам расхожие мифы, однако живая реальная жизнь оказывается куда более интересной и поучительной.
А также:
Судьба агунот на Jewish Ideas Daily
