…На профессора начали коситься. Осторожные звонки начальства, участливые расспросы коллег в коридорах университетского кампуса. И хорошо еще, если эти коллеги просто похлопывали профессора по плечу и смеялись: «Ларри, да не обращай ты внимания на все эти глупости!»

Но Лоуренсу Шиффману, почтенному главе департамента иудаики Нью-Йоркского университета, было не до смеха. Профессору мнилось, что все в университете успели уже прочитать е-мэйлы, подписанные его именем: «Мне кажется, кто-то намерен разоблачить небольшую ошибку, совершенную мной почти пятнадцать лет назад. В беседах со студентами вам не следует упоминать имя ученого, который с этим связан, и всячески препятствовать их ознакомлению с данной статьей. Речь идет о моей карьере».

В электронных письмах содержалась и ссылка на блог, где Шиффман, один из лучших в мире знатоков рукописей Мертвого моря, автор почти дюжины книг, обвинялся в плагиате: дескать, ряд своих выводов он бессовестно заимствовал у другого исследователя, профессора еврейской истории и цивилизации Нормана Гольба из Чикагского университета. Последний — достаточно известный историк; в свое время вместе со знаменитым украинцем Омельяном Прицаком он опубликовал нашумевшие хазарские документы с упоминанием Киева.

Так скандал, давно будораживший академическую среду, выплеснулся наружу. А началось все с того, что где-то в конце двухтысячных специалисты по свиткам Мертвого моря стали замечать подозрительную активность в Интернете. Десятки неизвестных — Джонатан Зайдель, Джошуа Резник, Саймон Адлер, Альберт Уайт, Джесси Фридман, Питер Кауфман, Сэм Эдельштейн, Чарльз Гадда и прочие — засыпали письмами ученых, музейных кураторов и журналистов. Особенно доставалось организаторам выставок кумранских рукописей. Сложная система перекрестных ссылок вела на сайты, где публиковались критические статьи, обвинявшие «клику» экспертов в научной недобросовестности, пропаганде христианского фундаментализма и чуть ли не антисемитизме. То не были обычные розыгрыши интернет-троллей — статьи и записи в блогах выдавали отличное владение словом и глубокое знакомство с предметом. Общее между ними было только одно: все они, так или иначе, ссылались на теории Нормана Гольба.

Пожалуй, пришло время рассказать, чем отличается Гольб от других знатоков кумранских свитков. Еще со времен первой исследовательской группы Ролана де Во, работавшей в пятидесятых, большинство ученых склонялись к мнению, что рукописи Мертвого моря были написаны жившими в Хирбет-Кумране ессеями или членами другой иудейской секты, которые спрятали их в соседних пещерах во время восстания евреев против римлян в 66–70 годах н.э. Де Во, доминиканец и глава Библейской школы в Восточном Иерусалиме, и вовсе прозревал в Хирбет-Кумране нечто похожее на монастырь с трапезариями, скрипториями и тому подобными помещениями.

Позднее, когда пресловутая «монополия» израильского Управления древностей и приближенных к нему исследователей на изучение рукописей приказала долго жить и свитки стали доступны и для других ученых, появились новые гипотезы. Например, упомянутый выше Шиффман считал, что общину возглавляли священники-садуккеи. А главным диссидентом выступил Гольб, который в 1995 году издал книгу «Кто написал свитки Мертвого моря? В поисках секретов Кумрана».

Гольб указывал, что свитки написаны множеством почерков и содержат самые различные религиозные взгляды. По его мнению, Кумран не являлся религиозным поселением, а пещеры служили чем-то вроде генизы или хранилища для свитков, собранных в разных библиотеках Иерусалима евреями, спасавшимися от римлян.

Надо сказать, Гольб стал не единственным, кто подверг ревизии традиционные взгляды на Кумран. По результатам десятилетних раскопок, видные израильские археологи Ицхак Маген и Юваль Пелег заявили, что Хирбет-Кумран изначально служил военным укреплением, а затем стал центром гончарного производства. Рахель Элиор, специалист по еврейской мистике, недавно вообще отказала ессеям в праве на существование — по ее гипотезе, в Кумране поселилась изгнанная из Храма в результате внутренних распрей династия священников, прихватившая с собой и библиотеку.

Казалось бы, чисто академические дебаты, но для обидчивого Гольба они стали чем-то гораздо большим. Престарелый ученый считал, что противники подвергли его остракизму и научной изоляции. Он писал ядовитые заметки и ревниво следил за тем, как соперники читают лекции на выставках кумранских рукописей, выступают по телевидению и печатают книги…

А те не желали даже слышать имя Гольба. «Посредственный ученый, который влез не в свою область и, точно больной, цепляется за свои глупые теории, никем в мире не принятые, — говорит Маген Броши, бывший куратор Храма книги в Музее Израиля, где хранятся многие свитки. — Его мир делится надвое — Норман Гольб и все остальные».

Здесь в нашем археологическом детективе появляется новый персонаж. С ним стоит познакомиться: Роберт Каргилл, калифорнийский красавец-археолог, герой множества документальных фильмов и сладких ночных грез юных студенток, приватно обучавший библейской истории голливудскую звезду Николь Кидман. И, кстати, создатель дигитальной реконструкции кумранского поселения (которое он считает фортом, позднее заселенным еврейскими сектантами).

Нападки интернет-толпы зайделей и эдельштейнов довели красавчика Боба до белого каления. Мало того, в газетах начали появляться статьи, ставившие под сомнение выводы традиционной школы кумранистов. Недолго думая, Каргилл создал сайт под названием «Кто такой Чарльз Гадда?», где вывесил объемистое досье-расследование, включавшее списки загадочных публикаций и трассировку IP-адресов. Обиженный Шиффман поступил проще — обратился в полицию.

Следствие подтвердило все подозрения Каргилла. Пятого марта 2009 года полиция нагрянула в нью-йоркскую квартиру Рафаэля Гольба, адвоката, в прошлом блестящего выпускника Гарварда по кафедре сравнительной литературы. Сына того самого Нормана Гольба.

В квартире полицейские обнаружили худощавого, заспанного и очень испуганного невротика — пятидесятилетний Рафаэль до утра просидел над очередной статьей в один из блогов. Следствие выявило поразительную картину: сражаясь за честь отца, Рафаэль пользовался десятками псевдонимов и почтовых адресов, писал в несколько блогов, публиковался на сайтах, вел обширную переписку с учеными и кураторами, всеми силами создавая видимость общественного возмущения «необъективностью» кумранских исследований и выставок. Он писал письма от имени Шиффмана и других известных ученых и координировал некоторые интернет-атаки с братом, живущим в Европе.

Должно быть, Рафаэлю доставляло особое удовольствие рассылать многие письма из сверкающей стеклом и прозрачными перекрытиями библиотеки Нью-Йоркского университета, находящейся совсем рядом с кабинетом Шиффмана. В своем досье Каргилл утверждает, что и сам Норман Гольб был в курсе происходящего. Но старый ученый лишь говорит, что не вдавался в чуждую ему интернет-деятельность сына и считал использование псевдонимов обычным явлением в блогосфере.

От сделки с правосудием Гольб-младший отказался — она перекрыла бы ему доступ в Интернет. Вместо этого он произносил на суде пылкие речи, доказывая, что воспользовался оружием сатиры и иронии, вдохновляясь самим Вольтером.

«Я не думал, что кто-то поверит, будто эти письма были посланы Ларри Шиффманом, - заявил он. — Я использовал методы сатиры, иронии, пародии и прочие риторические приемы, которые стали языком философов Просвещения, желавшим разоблачить иррациональные аргументы своих противников».
На суд, однако, философские размышления Гольба не произвели впечатления. 18 ноября 2010 года он был приговорен к шести месяцам тюрьмы и получил пять лет условно за 30 случаев хищения персональных данных, подлога, преступной имперсонации и домогательства. Обвинению, правда, пришлось попотеть — нужно было доказать, что Гольб причинил финансовый урон своим академическим жертвам. К счастью для обвинителей, такой случай нашелся: из-за его писем была отменена одна из лекций Шиффмана, за которую ученый должен был получить 650 долларов. Вместе с оплатой расходов на поездку набежала как раз тысяча — сумма, достаточная для уголовного преследования в штате Нью-Йорк. Из зала суда Гольба-младшего вывели в наручниках.

«Надеюсь, что теперь ученых перестанут подобным образом донимать и они смогут вернуться к своим исследованиям и преподавательской работе», - заметил довольный Шиффман.
Не тут-то было! Заплатив 25000 долларов залога, Гольб-младший вышел на свободу, подал апелляцию и тотчас выложил в Интернете громадный текст с критикой полиции, следователей, суда и, конечно же, мафиозной «монополии» экспертов по Кумрану. Доктор Каргилл продолжает следить в своем блоге за его новыми подвигами…

История этой интернет-войны, вероятно, так и осталась бы забавным курьезом, если бы не задевала вполне серьезные вопросы свободы слова, сетевой этики и академической науки. Где границы этой свободы? Позволительно ли выдавать себя в сети за другого человека? Насколько религиозные взгляды влияют на мнение ученых? К примеру, британский профессор-библеист Филип Дэвис считает, что ранние исследователи, среди которых было много рьяных христиан, «хотели видеть в свитках произведения секты… и считали, что свитки предваряют христианство. Теперь, когда свитки находятся в Израиле, их интерпретируют в более центристском, даже протораввинистическом ключе» как начало трансформации устной традиции в записанный и отредактированный текст.

Но все это, замечает доктор Риза Левитт-Коэн, еще одна жертва Гольба-сына, отнюдь не оправдывает Рафаэля. «Это не академический диспут, - говорит она. — Это попытка одного человека создать впечатление, будто взгляды д-ра Гольба получили широкое признание. Д-р Гольб не единственный, чьи теории ставят под сомнение кумранских ессеев или гипотезу о том, что в Кумране обитала некая секта. Существует множество теорий, ученые спорят — такова природа академической жизни. И эти споры происходят в академической среде, в книгах, в профессиональных журналах, иногда на научных конференциях».