«Выставка хорошая, только маленькая», - грустно констатировал приехавший на вернисаж художник Юрий Купер.

В библиотеку бывшего Дворца Лиги наций, ныне штаб-квартиры ООН, при всем желании больше сорока полотен не втиснуть. Но именно эти стены для первого публичного показа коллекции так называемого Музея искусства авангарда (МАГМА - The Museum of Avant-Garde Mastery) избрал его основатель Вячеслав Моше Кантор. Выставке дали название «Отечество мое – в моей душе: Искусство без границ». Родину вообще лучше любить издалека. Женева для этого занятия вполне подходящее местечко.

Нынешний председатель президиума Российского еврейского конгресса, а также президент Европейского еврейского конгресса успешно ведет бизнес, связанный с производством минеральных удобрений. Десять лет назад Вячеслав Владимирович увлекся коллекционированием. Сперва собирал как-то бессистемно, просто покупал то, что нравится. Вскоре отсутствие системы стало тяготить кандидата технических наук. Решение пришло быстро: заострить внимание на художниках еврейских корней, причем самых выдающихся. Вроде бы считается, что живопись, в отличие от шахмат, физики и музыки, к числу «еврейских занятий» не принадлежит. И тем не менее, евреи вполне преуспели и в живописи, и в скульптуре. Марк Шагал, Хаим Сутин, Осип Цадкин, Хаим Липшиц, Марк Ротко, Роберт Фальк, Александр Тышлер, Илья Чашник, Соня Делоне (она же Сара Штерн), Наум Габо (он же Наум Певзнер). Список знаковых имен можно продолжать и продолжать, поднимая планку цены и художественного качества. Так что перед неофитом открывались весьма широкие перспективы. Старт был взят уверенно и решительно - приобретением на аукционе Christie’s полотна Шагала «Белла с букетом анемонов» 1926 года. Марк Шагал, как ни крути, один из самых выдающихся художников с еврейскими корнями. С него Кантор и начал. Подойдя к созданию коллекции по-деловому, бизнесмен с первых шагов нацелился на приобретение вещей исключительно фундаментальных, став активным игроком мировых аукционных торгов. Скажем, на Sotheby’s за полмиллиона евро купил акварель Леона Бакста «Биотийский Нарцисс» 1911 года.

Но вот на торги «Phillips de Pury» выставили эмаль 1982 года, «Жук» Ильи Кабакова. Под натуралистичным изображением насекомого значились стихотворные строки:
«Я в траве нашел жука
Черный жук, блестящий,
Для коллекции моей самый подходящий,
Вырывается мой жук,
Прыгает, стрекочет.
Он в коллекцию мою
Попадать не хочет».

Несмотря на сопротивление, «Жук» за рекордные пять миллионов долларов таки попал в коллекцию, правда, имя его нового хозяина отчего-то долго держалось в тайне. Теперь его будет знать любой ребенок.
Сегодня у Кантора свыше трех сотен первоклассных работ музейного уровня. В ней вещи не только так называемой Парижской школы — Сутина, Шагала, Модильяни и пр., — но и художников-нонконформистов, представителей «второго авангарда» — Давида Штеренберга, Виктора Пивоварова, Эрика Булатова, Гриши Брускина, Эдуарда Штейнберга и др.

Что же у них, спрашивается, общего, еврейского? Коллекционер отвечает на вопрос вопросом: «А что общего у всех евреев? Может быть, нос? — И добавляет уже серьезно: — Понимание трагизма, который заставляет обостренно радоваться каждому мгновению, но на дне этой радости всегда есть осадок вечной скорби».

Коллекция вышла без сомнения первоклассной — и все же, все же навязчивая мысль о злополучном «пятом пункте» не покидает. Прежде, если кто помнит, приходилось скрывать происхождение, спешно меняя собственную фамилию на фамилию троюродной невестки перед поступлением в вуз или еще в какие заведения, куда обычно не брали ни кульмана, ни ватмана. Тут вышло все наоборот. Даже если ты, предположим, выдающийся художник, не важно, живой или мертвый, лишь предъявив стопроцентные доказательства соответствующего происхождения сможешь войти со своими полотнами в эту коллекцию, как в закрытый клуб. Нет доказательств? Забирай картины, шагай себе мимо. Скорее всего, коллекционеру помогает штат специалистов — исследователей данного генетического вопроса.

Правда, теперь Вячеслав Кантор пытается несколько изменить концепцию, все больше толкует о толерантности. Он проникся идеей напомнить миру о том, что все эти художники, помимо национальной принадлежности, выходцы из России (правда, с этим несколько буксует Амадео Модильяни). Никто, по мнению коллекционера, просто не догадывается, что, например, Певзнер, автор скульптуры, украшающей мост в центре Женевы, из России родом. Это, конечно, обидно Кантору, нынешнему жителю Колоньи, элитного предместья Женевы. Так пусть же в ООН, в самом сердце свободы и толерантности, политики и дипломаты первыми увидят творения уроженцев Витебска, Винницы, Друскининкая, Лиозно, Гродно, Двинска, Градижска, Житомира, Климовичей, Смиловичей, Починка и прочих заглушных селений Российской империи. И разнесут слух по миру….