23 февраля в Германии увидел свет немецкий перевод нашумевшего французского романа Джонатана Литтела «Les Bienveillantes» – воспоминания вымышленного офицера СС, высокообразованного человека, гомосексуалиста Максимилиана фон Ауэ. Название – благосклонные, доброжелательные – следует понимать не в том смысле, что у нацистов были добрые намерения. Благосклонны Эвмениды (Эринии), древнегреческие богини мести.
Очевидно, опыт жизни в «горячих точках» и поставил перед автором вопрос «о природе государственного преступления». Но не только. «Что случилось бы, родись я не в 1967 году в Америке, а в 1913 году в Германии? Это была моя исходная точка. В фигуре Макса Ауэ очень много от меня, но много и того, чего во мне нет. Он увлечен национал-социализмом с той же искренностью, с какой я был увлечен гуманитарной деятельностью. Но это ни в коем случае не значит, будто я его оправдываю», - говорил Литтел в одном из интервью.
Фон Ауэ – успешный фабрикант кружев во Франции и образцовый семьянин – называет себя «фабрикой по производству воспоминаний», он не раскаивается и не оправдывается. Повествование можно было бы счесть путевыми заметками, если бы не зловещий отзвук в названиях пунктов маршрута: Харьков, Бабий Яр, Сталинград, Крым, Кавказ, Париж, Берлин, Освенцим. Вся Европа раскрывается как территория преступления. Фон Ауэ досконально описывает все без разбора: быт и собственную физиологию, технические детали вооружения и нацистскую бюрократию, сражения и расстрелы. Для него нет главного и второстепенного, он фиксирует все, он побывал везде и встречался с каждым мало-мальски значимым нацистским преступником. Главный герой – хронист, но при этом – палач, к тому же он фиктивен, и в этом – главное отличие романа от многих известных книг о войне и Холокосте. Стремясь к объективности, автор порой вкладывает в уста героя собственные мысли, что позволило Клоду Ланцману заметить: «Этот эсэсовец часто говорит как еврей». Отношение автора фильма «Шоа» показательно. Если поначалу Ланцман резко критиковал «аморальную» книгу, то познакомившись ближе с ней и с ее автором, сменил оценку на противоположную.
«Благосклонные» провоцируют, о романе хочется говорить. Через несколько недель после выхода во Франции роман доселе никому не известного автора получил Гонкуровскую премию и премию Французской академии, распродано 800 000 экземпляров. Читательский спрос был столь велик, что на допечатку тиража издательство «Галлимар» отдало бумагу, предназначенную для «Гарри Поттера». «Благосклонные» вызвали волну диспутов. Большой спор разгорелся на тему: имеет ли право писать полудокументальную книгу о войне и Холокосте неочевидец, поскольку в Европе подобная литература до сих пор была в основном автобиографична. Взять хотя бы книги Примо Леви, Имре Кертеса, Эли Визеля...
Осенью 2007 года вышли итальянский и испанский переводы, в этом году появится английское издание в авторском переводе. Российские издатели романом пока не заинтересовались, считая, что и тема, и объем не привлекут платежеспособного читателя.
Немцы не могли пройти мимо подобной книги, и последовала борьба за права. В результате Литтел выбрал не самый высокий гонорар, а наиболее внятную издательскую программу. И вот «Благосклонные» пришли в Германию. Обстоятельный немецкий язык превратил 900 французских страниц в 1392. Еще не вышедший роман весь февраль держался в сотне самых продаваемых книг на немецком Амазоне (в данном случае по предзаказам, причем это самая дорогая книга списка – 36 евро, при средней цене – 10 евро). В первые же дни роман занял 3-е место в еженедельном списке бестселлеров в разделе "Художественная литература".
Читатель, что называется, проголосовал рублем. Тем сильнее удивляет негативная журналистская оценка. О «Благосклонных» написали в каждом печатном издании, и не единожды. И крайне эмоционально. Некий уважаемый критик пишет в солидной газете: «Ради всего святого, зачем же нам читать книгу идиота, который не умеет писать, помешан на сексуальных извращениях, разделяет идеологию расовой элитарности и античную веру в судьбу?»
Чем же разгневал критиков Литтел? Претензии к нему разнообразны. Во-первых, не устраивает неправдоподобность протагониста. Критики считают, что фон Ауэ не было и быть не могло – словно упрекают автора за то, что он описал в романе вымышленного персонажа. Если же фон Ауэ и считают литературным героем, то почему-то подходят к нему с мерками психологического романа XIX века, требуя обязательного развития характера и мотивации поступков. Видимо, из-за дотошности и кажущейся неэмоциональности роман хочется воспринимать как научный труд, потому, перечислив пяток фактических ошибок, рецензенты вздыхают, мол, Литтел не вносит ничего нового в изучение данной темы. В ряде работ проскальзывает мысль о превосходстве перед французами по части знания истории, создается впечатление, что речь идет о неком копирайте на обсуждение тем войны и Холокоста.
Разумеется, есть и хвалебные отзывы. Порой рецензия начинается «за упокой», а кончается «за здравие». Полярность наблюдается и в читательских оценках. Роман называют то «самой плохой книгой», то «невыносимой книгой, читать которую обязательно надо».
Видно, роман затрагивает человеческое, слишком человеческое...
По сути дела, критики пишут не про «Благосклонных», а про свои, немецкие, бесконечно больные вопросы. Как сказано в одном из отзывов: «Нераскрытую тайну того, почему наши деды стали безжалостными убийцами, этот роман так и не раскрыл». Вот и объяснение повышенно эмоциональной и порой нелогичной реакции на роман.
Еще нестандартно о Холокосте:
Роман о переживших Холокост, написанный с чувством юмора
