Начавшееся несколько месяцев назад празднование столетия кибуцного движения перешло в кинозалы. Фестиваль "Синема-кибуц" собрал самую разную кинопродукцию на кибуцную тематику. Кибуц как дерзкий социально-национальный опыт просто не мог остаться вне поля зрения самого важного из искусств и на протяжении всей своей истории настойчиво взывал (и взывает) к художественному осмыслению.

Сначала снимали кинохронику и документальные фильмы, потом настал черед художественных картин, мелодрам и комедий. Юбилейная ретроспектива охватила все эпохи и жанры. Я решил знакомиться с фильмами в порядке их создания, и потому для начала отправился в Хайфу смотреть короткометражный "День в Дгании" 1939-1940 годов. Отметим, что с кибуцным кино публику знакомили сразу в четырех синематеках — в Иерусалиме, Хайфе, Тель-Авиве и Сдероте, и далеко не всюду залы оказались заполнены. Первый показ в Хайфе также прошел без аншлага, а жаль - посмотреть было на что: всегда любопытно узнать, как выглядели знакомые места более семи десятилетий тому назад. Старая пленка, сохранившаяся в Архиве Спилберга, становится практически машиной времени, да и голос за кадром добавляет аутентичности: диктор с трудом сдерживает эмоции, его голос звенит от гордости за еврейских пионеров. Нам-то сегодня трудно представить такой репортаж без доли цинизма.

Пафос авторов фильма вполне уместен: в четырнадцать минут ленты уместились первые тракторы и комбайны, чудеса ирригации, счастливая кибуцная детвора – три кита, на которых держится кибуц, "земля, свобода и труд". Незатейливое кино неизбежно вызывает мечтательную улыбку, а в комментариях наши современники пишут: "Это похоже на сбывшуюся мечту".

Честно говоря, "День в Дгании" оказался для меня не только первым, но и самым аутентичным фильмом фестиваля. Поскольку организаторы "Синема Кибуц" понимали, что 14-минутный сеанс может вызвать у зрителя некоторое недоумение, в блоке с "Днем в Дгании" показали новехонький документальный фильм Land of Genesis режиссера Моше Альперта. Долгие восемнадцать лет Альперт снимал природу Эрец-Исраэль: стаи волков на Голанских высотах, диких кошек в болотах у Кинерета, горных козлов в пустыне у Мертвого моря. Из собранного материала получилась потрясающая воображение лента, вполне сравнимая с лучшими образцами жанра, такими как незабываемый французский доко-блокбастер "Птицы", например. Но вот какое отношение это имеет к кибуцам, ни я, ни прочие зрители так и не поняли.

Трудно найти более суровый антипод живописно-пластической утонченности "Дня в Дгании" нежели другой доко-продукт, фильм-плач "Дети солнца" режиссера Рана Таля, три года тому назад удостоенный приза Волгина. Эти ленты разделяет не только целая эпоха в семьдесят лет, но и эмоциональный посыл. "Дети солнца" — это дети, выросшие в кибуцах и ставшие таким образом частью грандиозного эксперимента по созданию идеального общества. Вот только многие из них несут в душе шрамы, нанесенные в угоду идеологии: кибуцная жизнь предполагала, что дети растут в общем "детском доме", а не с родителями, и хотя "детский дом" от родительского отделяли считанные метры, герои Таля и сегодня с затаенной обидой рассказывают о том, как плакали по ночам, мечтая о маме. Алтарь равенства требовал жертв, и их с готовностью приносили. "Дети солнца" противопоставляют пасторальным кибуцным лужайкам неожиданно горькую драму беззащитных людей, приученных обращаться к родителям по имени и считавших когда-то, что папа и мама ничем не должны отличаться от прочих "товарищей по кибуцу". Один такой ребенок рассказывает, что, пока он жил в кибуце, местоимение "я" толком не употреблял и открыл его для себя уже в посткибуцной жизни.

Посткибуцная жизнь, в которой неизбежно случалось столкновение заложенного в детстве коллективизма с новообретенным индивидуализмом, считается уникальным израильским явлением, и израильское искусство живо ею интересуется, зачастую пристальнее, чем самими кибуцами. Вот о таких столкновениях и рассказывает «Операция “Бабушка”» – сатирическая комедия с довольно витиеватым сюжетом, повествующая, с одной стороны, о потере былой искренности и теплоты взаимоотношений, а с другой, заставляющая усомниться в том, что искренность и теплота когда-то существовали. На экраны лента вышла в 1999 году, и некоторые критики сразу же пафосно объявили ее реквиемом на смерть кибуца. Однако на фестивале общение с создателями «Операции “Бабушка”» подтвердило мое давнее предположение: и 11 лет назад, и теперь они не воспринимают свое творение всерьез.

Забавная и во многом трогательная история про трех братьев, которые покинули стены родного кибуца Асисим (не ищите его на карте, название выдумано — наверное, чтобы не обижать реальных кибуцников) а потом вернулись, чтобы тайком похоронить там скончавшуюся в доме престарелых бабушку, может показаться символичной, и только ленивый не искал в ней потаенного смысла. Считать похороны бабушки-кибуцницы, о которой в Асисим больше не хотят слышать, намеком на агонию нынешнего кибуцного движения? Но ведь можно и сместить акцент – несмотря на все преграды, бабушка обретает вечный покой в родном кибуце.

&&Как бы там ни было, «Операция “Бабушка”» принадлежит к когорте фильмов-счастливчиков, которые публика чуть ли не сразу разбирает на цитаты. И сегодня в самых разных ситуациях можно то в шутку, а то и всерьез услышать бессмертный совет одного из главных героев «Операции “Бабушка”», как добиваться успеха в соревнованиях по бегу, да и вообще в жизни: "Ты начинаешь максимально быстро, а потом постепенно ускоряешься".&&