Выходя из машины, ее друг поцеловал мезузу, укрепленную у дверцы. «Что это?» - спросила она его. «Мне ее подарила жена, чтобы в дороге ничего не случилось», - ответил он. О новых иудейских ритуалах, которые рождаются в современном мире – книга Ванессы Очс «Изобретая иудейский ритуал» (Inventing Jewish Ritual. Vanessa L. Ochs, Jewish Publication Society of America , 2007)
Возможно, кому-то сама идея того, что религиозный ритуал можно выдумать, покажется святотатством. Разве за несколько тысячелетий не сложилась практика, ставшая обязательной и непререкаемой? Конечно, это так. Однако, говорит Ванесса Очс, человеческая фантазия привносит нечто новое в жизнь традиции. Исследования большого числа ритуалов и практик, уже ставших обычными, показали, что многие из них при своем появлении встречали неодобрение и приживались постепенно. В их числе - изготовление квадратной мацы или ношение еврейскими женщинами париков. Автор приводит множество примеров различных нововведений, а также призывает тех, кто исповедует иудаизм, но хочет вдохнуть жизнь в традицию, придумывать новые ритуалы.
Корреспондент www.nextbook.org задал Ванессе Очс, профессору религиеведения и автору множества работ по религиозной традиции, несколько вопросов о ее новой книге и о ее видении изменений в ритуальных практиках.
В чем суть религиозного ритуала?
Ритуалы дают нам возможность воплотить наш жизненный опыт в некую форму, сфокусироваться на отдельных сторонах жизни, помогают отстраниться от себя, чтобы войти в контакт с другими людьми нашего племени, нашей общины, нашей группы - с нашими современниками и с теми, кто жил в прошлом. Они также наша связь с Господом (или с высшей силой, как угодно это называйте), которая больше и величественнее нас. Они устраняют хаотичность нашего бытия. У нас появляется потребность в новых ритуалах тогда, когда мы осознаем, что старые больше не соответствуют реалиям нашей жизни.
Почему старые ритуалы перестают работать?
В некоторых случаях реальность такова, что просто нет такого ритуала, который бы мог ей соответствовать. Например, нам сейчас нужны ритуалы, которые бы позволили как-то отметить начало менопаузы, так как современная женщина живет еще долго после наступления этого момента.
Но разве религиозная традиция существует не затем, чтобы создавалось ощущение чего-то древнего, неизменного, чего-то, к чему человек может обратиться во время важных событий своей жизни? Некая стабильная основа в мире, где все меняется?
Я считаю, что многие люди доказывают свою любовь и приятие веры отцов именно тем, что вносят изменения в ритуалы. Они это делают так, что их вера остается живой в новой повседневности и в ситуациях, бросающих вызов религиозности. Мы зачастую считаем, что приверженность традиционным практикам - признак набожности, но есть и другая ее разновидность у тех, кто не боится экспериментировать и вводить какие-то изменения ради того, чтобы Традиция оставалась живой.
Могут ли новые ритуалы быть такими же важными и ценными, как те, что были до них? Например, как может "car mitzvah" быть таким же важным ритуалом, как «бар мицва»? Или апельсин, лежащий на блюде во время седера, быть столь же символичным, как, скажем, харосет? А что вы скажете о так называемом «bark mitzvah», ритуале для собак?
Все зависит от того, что вы называете ценным и важным. Когда-то бар мицва не была ничем особенным. Мальчик шел утром с папой в синагогу, проходил обряд алия ла Тора, выпивал стакан шнапса и шел в школу. Теперь это дорогостоящий ритуал, к нему готовятся год, ребенок ходит в религиозную школу, демонстрируя таким образом свою верность иудейской традиции. Так что в каком-то смысле это новый ритуал, ставший чрезвычайно важным. Что же касается «car mitzvah» (ритуал, отмечающий получения подростком прав на вождение автомобиля), то это способ напомнить тинейджерам о безопасном вождении, но я не думаю, что он приживется. Это все потому, что 16-летние не очень-то ходят в синагогу. И апельсин на седере не продержится, потому что он не имеет особого отношения к Пасхе<...>.
А «bark mitzvah» (обряд бар мицвы, который проводят собакам) - это просто глупо. А вот потребность людей как-то отметить ритуалом смерть своих обожаемых питомцев – это не так глупо, и, кажется, более популярно.
Как вообще можно создать свой ритуал?
Когда мы изобретаем новые ритуалы, мы обращаемся к доступным нам культурным практикам – я это называю «набором инструментов для ритуала». Вы же не берете такой ритуал просто из ничего; вам важно убедиться, что другие евреи тоже чувствуют, что он - в контексте иудаизма, и не столько вербального, сколько того, что включает в себя и жесты, и предметы. <...>Хотя я не знала, существует ли ритуал называния новорожденной дочери, мне было крайне радостно осознавать, что есть псалмы, сакральные тексты и даже поговорки, которые я могу использовать, чтобы создать такой ритуал, то есть при самых минимальных изменениях я могу создать нечто, имеющее древнюю основу.
Некоторые ритуалы, которые вы описываете в своей книге, не просто расширяют рамки традиции, а иногда идут с ней вразрез. Например, вы рассказываете о татуировках в форме звезды Давида, но разве нет такого закона, по которому татуированное тело нельзя даже хоронить на еврейском кладбище? Можем ли мы считать такие нововведения ритуалами?
Я не знаю, что является настоящим определением ритуала, каковы границы этого понятия. Я отлично представляю себе, как в тот момент, когда кому-то пришла в голову идея афикомана, люди говорили: «Вы что, шутите? Прятать мацу?», и что это могло показаться глупым. Но, неважно по какой причине – потому ли, что это символ сокрытого Бога или потому, что надо поддерживать интерес детей к происходящему во время седера - это было принято. И теперь без найденного афикомана седер и не закончится.
Ваш вопрос про тату крайне забавный. Вы можете встретить людей, которые ничего не знают об иудаизме или, напротив, знают много всего, но они вам с уверенностью скажут, что с тату на еврейское кладбище не положат. А если вы поговорите с членами хевра каддиша (погребальных братств) и устроителями еврейских похорон, я бьюсь об заклад, вы и не встретите никого, кто в своей жизни препятствовал бы захоронению человека с тату. Если изучить библейское предписание, то станет очевидным – речь идет не о запрете украшать себя, а о том, чтобы не наносить себе раны, что было принято среди неевреев в знак горя.
<...>
Есть важные ритуалы жизненного цикла - обрезание, свадьба, смерть, и есть важные праздники - Пасха, Рош га-Шана. И есть менее грандиозные практики: седер на Ту би-Шват - новый год деревьев, подстригание волос у трехлетних мальчиков, которые готовятся надеть талит катан в первый раз и пр. Я думаю, что и женский седер <...> попадет в эту категорию. Несколько лет назад, когда в ортодоксальных кругах появились феминистки, которые решили собирать женщин для молитвы, нашлись раввины, сказавшие, что это приемлемо с точки зрения галахи, но некоторые общинные лидеры посчитали, что эти ежемесячные трехчасовые собрания будут угрожать целостности семьи. Перемены ужасают нас потому, что нам чрезвычайно дороги иудейские практики, которые держат нас вместе, и нам кажется, что они могут навредить всей системе. Но тем не менее они происходят, и женские молитвенные группы становятся обыденностью во многих ортодоксальных общинах.
Хорошо ли выдумывать новые ритуалы тем людям, что сами не соблюдают многие нормы, например, субботу и кашрут?
Любой человек может придумать ритуал и соблюдать его. Что касается нормативного иудаизма, то… Многие известные реформистские раввины не соблюдают кашрут, но это не делает их в глазах последователей или тех, кто присвоил им звание раввина, незаконными представителями иудаизма. Лучшие ритуалы, которые приживаются, создаются людьми, любящими иудаизм, соблюдающими его традиции и знающими его священные тексты.
Букник прочитал интервью и задумался... Он думал про ритуалы вообще и вспоминал, как в его семье за обедом было принято перекладывать друг другу из тарелки в тарелку лакомые кусочки, да так настойчиво, что один такой кусочек мог путешествовать несколько кругов, пока мама не говорила грозно: "Прекратите этот еврейский пинг-понг!". И что в этот момент всех, кто сидел за столом, охватывало чувство заговорщической общности, все радостно смеялись и начинали трапезу. Еще он подумал, что если бы его дочка сделала себе татуировку в форме шестиконечной звезды, то он бы, наверно, решил, что она просто гордится тем, что она еврейка, и не боится демонстрировать это доступным ей способом в весьма антисемитской среде. "Хм, - подумал Букник, - но если бы она захотела знать мое мнение, я бы ей не советовал...". Вопрос, захотела ли бы она спросить совета.
