«Ты думаешь, что тьма — твой союзник. Ты почти приспособился ко тьме. А я родился в ней, насквозь пропитан ей. Я не видел света, пока не превратился в мужчину. Свет стал для меня чем-то слепящим».
Темный рыцарь: Возрождение легенды
Понедельник 29.10
Нью-Йорк. Дождь. Все ждут урагана, хотя никто особо не боится — прошлогодний Айрин никого не впечатлил. На всякий случай купили 10 литров воды и фонарик. На улицах все же пусто. В Твиттере кто-то смешно пишет: «НЙ настолько пуст, что я не встретил никого, кроме Уилла Смита и его немецкой овчарки». Все большие магазины закрыты. Работает только пара пакистанских лавочек, китайская забегаловка, секс-шоп и гейский стрип-бар.
Ходили смотреть на Гудзон. Река стремительно поднимается, какое-то время бьется о набережную, потом перехлестывает и ползет на восток. 11-я авеню, 10-я... «Гудзон, сэр».
Ветер усиливается. На улице быстро темнеет. Часов в 8 раздается сильный удар грома. Молнии нет — скоро выясняется, что с пятиэтажного дома на 8-й авеню упал фасад. Сдуло ветром. Здание стоит как кукольный домик с отодвинутой стенкой; в спальнях горит свет и видны заправленные кровати. Толпа зевак разглядывает интерьеры квартир. По телевизору рассказывают ужасы про надломившийся от ветра 90-этажный кран в мидтауне.
Несколько огромных вспышек молний. На этот раз без грома. Оказывается, взорвалась подстанция. Конец света. В буквальном смысле. Как потом выяснится, как минимум до субботы. Какое-то время сидим в темноте, потом засыпаем.
Вторник. 30.10
В доме по-прежнему нет света. А также горячей воды и отопления. Решаем высунуть нос на улицу. Город засыпан поломанными зонтиками и деревьями. Выясняется, что предметом первой необходимости ньюйоркцев, без которого они не представляют своего существования даже в обесточенном городе, оказался кофе. Прохожие хватают за рукав счастливых обладателей бумажных стаканчиков и строго выясняют координаты источника.
Китайцы с пакистанцами закрыты. Закрыт и стрип-бар — без музыки и света стриптиз, даже гейский, теряет всякий смысл. Секс-шоп же, вопреки ожиданиям, не только не закрывается, но и сильно прибавляет клиентов. Правда, теперь товар там можно купить только на ощупь. На входе стоит огромный черный детина с фонариком, который и сопровождает посетителей по одному в темную глубь магазина. Некоторые выходят с покупками. Некоторые без, но с подозрительным выражением счастья на лице.
Заходим к приятелям. Разношерстная компания. Скучные разговоры о том, кто как пережил ураган. К тому же без света явно исчезают и светские манеры. Практически незнакомые люди взапой рассказывают о вчерашней оргии в их доме. На всех 28 этажах. С утомительными анатомическими подробностями. На обратном пути косимся на прохожих. Многие действительно выглядят странно истощенными.
Среда. 31.10
В нескольких кварталах от нас появляется электричество, да и вообще нормальная жизнь. Единственное, что напоминает о прошедшем урагане в светлой части Нью-Йорка, — толпы людей в кафе, где есть бесплатный Wi-Fi (ураган снес несколько телефонных вышек, и мобильная связь толком не работает), и гроздья заряжающихся телефонов, свисающих из всех доступных розеток.
Пройдя же за последний работающий светофор, попадаешь в совершенно другой мир. В этой параллельной вселенной внезапно пропадают с улиц разносчики еды и курьеры на велосипедах, маленькие лавки зазывают тебя к своим темным прилавкам объявлениями, что у них есть свечки и бананы, а таксисты выключают счетчики в надежде заработать сверх тарифа. Стоит же вернуться в освещенную часть города (иногда просто перейдя дорогу), как ты возвращаешься в цивилизацию, где, кажется, урагана никогда и не было. В качестве особо изощренной шутки, твою судьбу может решить сторона улицы, на которой ты живешь. Живя на южной стороне, ты можешь из своей темной и холодной квартиры с горечью заглядывать в освещенные окна соседей напротив (на северной стороне), смотрящих телевизор, странствующих по интернету и без стеснения зажигающих свет во всех комнатах.
Сегодня Хеллоуин. Идеальные условия для праздника всякой нечисти. В Нью-Йорке никогда не бывает по-настоящему темно. Каждый год город убивает тысячи птиц — они принимают светящиеся ночью окна небоскребов за солнце. Сейчас же на даунтаун снизошла настоящая темнота. Темнота дикого леса в безлунную ночь, только вместо деревьев потухшие фонари и неработающие светофоры. На каждой темной лестничной площадке чудятся зомби. На некоторых они есть и на самом деле — народ пытается праздновать. Ощущение компьютерной игры нарастает с каждым пройденным этажом. На улице по ногам пробегают всамделишные крысы.
Четверг. 01.11
Холодно. Утром в квартире 13 градусов. Изо рта идет пар. Утро обедневшего аристократа. Греешь воду в помятой кастрюльке на темной кухне, благо газ еще есть. Завернувшись в плед тащишься в ванную, дрожа как заяц. Бреешься при свечах. Выходя на свет, считаю царапины и порезы. Одежда покрывается сальными пятнами от свечей, пальцы — ожогами. Мест в гостиницах нет ни за какие деньги — в дополнение к тысячам людей оставшихся без крова, в город едут 20,000 марафонцев (которые, как выяснится позднее, никуда уже не побегут — марафон отменят).
Иду в спортзал, чтобы наконец помыться. В раздевалке больше людей, чем в метро в час пик. Некоторые сидят часами, заряжают телефоны или работают. В душ очередь на полчаса.
Едем в Вильямсбург (богемный район Бруклина). Там явно не хотят понимать нашего горя (или счастья, потому что увидеть своими глазами апокалиптический Готэм-сити доведется не каждому: общественным транспортом попасть в Манхэттен пока практически невозможно). В Вильямсбурге открыты все рестораны, улицы забиты людьми, прохожие инстаграмят редкое поваленное дерево.
Жизнь в режиме провинциального городка XIX века. В 6 темнеет. Дома холодно, темно и грязновато. Вернувшись из «богатых» мест (со светом и интернетом), варим разморозившиеся пельмени. Немедленно после ужина засыпаем, завернувшись во все найденные в доме одеяла.
Есть, конечно, и много хорошего. Народ в большинстве удивительно вежлив и готов помочь. Обесточенные рестораны незнамо как готовят еду и сервируют ужин при свечах. Магазины бесплатно раздают скоропортящиеся продукты. Хочется всех запомнить и поклясться в будущем поддерживать только их (а не крупные сети). А также выдать тройные чаевые каждому таксисту, который включает счетчик (и таких оказалось немало). Но больше всего хочется, чтобы скорее включили свет.
