В 1977 году израильский грузовой корабль подобрал 66 вьетнамцев, которые плыли на перегруженной лодке «куда-нибудь, прочь от войны». К ним не подплыл ни один другой корабль, несмотря на отчаянные сигналы SОS, а ведь мимо шли суда из Восточной Германии, Норвегии, Японии и Панамы. JTA представляет нам документальный фильм о судьбе этих вьетнамцев.
Терпящих бедствие привезли в Израиль. Премьер-министр Менахем Бегин разрешил им поселиться в стране, проведя аналогию между их судьбой и судьбой еврейских беженцев из Европы в 30-х годах.
Что же стало с этими вьетнамцами? Одна из первых сцен фильма «Путешествие Ваан Нгуена» показывает Ханмоя Нгуена, который прожил в Израиле 25 лет. Он работает в тель-авивском ресторане, живет скромно, вместе с женой растит пятерых дочек - израильтянок по рождению, культуре и языку. Старшая Ваан – писательница, служила в армии и чувствует себя израильтянкой до мозга костей, разве что на вид не очень похожа. Сабры-бойфренды часто в шутку спрашивают ее: «У тебя глаза раскосые потому, что ты ешь много риса?»
Но ее отец пишет стихи на вьетнамском, а вечерами собирается с соотечественниками и поет грустные песни. Он был сыном зажиточного землевладельца во Вьетнаме и мечтает вернуться домой, чтобы потребовать возвращения экспроприированного у семьи и отомстить чиновнику, который заставил его бежать с Родины. В фильме рассказывается о том, как Нгуен собирает деньги на поездку, приезжает во Вьетнам и как его недоверчиво и враждебно там встречают. Возникает любопытная параллель с евреями, которые пережили Холокост и, спустя годы, пытались вернуть то, что у них было отобрано.
Дочь Ваан присоединяется к отцу и приезжает во Вьетнам, где все вокруг внешне похожи на нее, но она чувствует себя иностранкой и страдает. Вообще, страдания «своих среди чужих и чужих среди своих» очень убедительно переданы в фильме Дуки Дрора, израильтянина иракского происхождения. Есть там и комические сцены - например, момент, когда привезенных в Израиль вьетнамцев встречает представитель еврейского агентства и важно произносит речь на иврите, из которой новоприбывшие не понимают ни слова. Или другая зарисовка, где вернувшийся на родину Ханмой пытается объяснить соотечественникам, что такое Израиль. У него ничего не получается, и он, наконец, говорит: «У них там одно озеро и странная еда».
