*** Olya Daubs
Это было в середине 90-х, я жила в московской квартире друзей. Квартира продавалась, и мне разрешили в ней пожить, пока покупатель не найдется. Ни денег, ни работы. Есть было нечего совсем. Пару дней как голодала. И тут позвонили друзья, пригласили поехать вместе на Воробьевы Горы в полночь смотреть то ли лунное затмение, то ли полет кометы. Что-то там в небе должно было нас удивить. Согласилась в надежде, что это мероприятие закончится выпивкой с закуской. Я так надеялась на закуску! Но, увы, тем вечером в программе были только звезды. И вот, шатаясь на ветру, я смотрела в небо и видела, как в далеком Харькове мама жарит курочку. Если спросите меня, где на небе созвездие куриной ножки, я вам его покажу.
*** Ольга В. Вельш
В середине 90-х папа был без работы, мне платили копейки. Мы отобрали дубликаты книг из нашей огромной библиотеки на немецком языке, я их продавала на кафедре. Потом ушла из преподавания в вольные переводчики, заодно ушла от родителей на частную квартиру. Спасла от морозной смерти котенка, стали мы с ним жить-поживать очень даже неплохо. Но тут кончилась работа, и денег не стало почти совсем. Так что мы с кисом питались консервами «Барсик» (я из своей доли варила суп с макаронами) и молоком. Спасала продавец из соседнего магазина, давала еду и сигареты в долг. И да, в ту зиму я чувствовала себя бедной. Но была уверена, что это не навсегда.
*** Мария Батова
Недавно нашла у себя в бумагах карточки на сахар из того времени. За три месяца. Сознание вытеснило подробности того, как мы тогда обошлись, подсознание и спинной мозг — содрогнулись.
*** Ольга Судак
Мне отец говорил, будет много денег, куплю тебе целый ящик «Мивины» (украинский аналог «Доширака»). Это была мечта.
Светлана Юдина
***
90-е — вечная картошка. На первых курсах института помню мучительный выбор зимой — ехать с Таганки на электричку с Беговой, где станция метро сразу переходит в станцию электричек, но есть турникеты, или на Кунцевскую, где пилить до станции через вечную метель, но можно проехать зайцем, а на сэкономленное купить этот восхитительно пахнущий хот-дог из бумажной сосиски.
*** Евгения Земцова
Я помню, как мама брала меня с собой в очередь, чтобы нам на двоих дали больше масла. Помню карточки. Но по-настоящему бедной я почувствовала себя, когда в школе стали раздавать гуманитарную помощь. Нам, столичным жителям, раздавали банки с химической ветчиной, маринованные сосиски — тоже в банках (их я, кстати, любила неистово) и пакеты сухого молока. Нет, мне не приходилось голодать. Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это и была бедность — соевые котлеты, порошковое картофельное пюре, порошковое молоко… А еще, как-то раз, во время большой перемены между уроками труда, я зашла в продуктовый магазин через дорогу. И увидела там большие пакеты с сушеной тертой морковью. Назывались они «морковный чай». И я помню, как в голове пронеслись рассказы про жизнь в войну — с кипятком вместо чая и с сахаром «вприглядку»…
*** Юлия Сегаль
Апофеоз ощущения нереальной бедности: мама на последние деньги покупает шоколадку (зная, что завтра даже хлеба купить не на что). С тех пор я понимаю алкашей и бомжей, покупающих неподходящие по доходу продукты. Это защитная реакция.
*** Анна Кругликова
Мама растила нас одна, поэтому летом был подножный корм (дачи не было). В лесу в принципе растет много того, что есть можно: сныть, к примеру.
*** Ekaterina Ges
Год примерно 1989 (межсезонье, ОРЗ, сопливая питерская весна, в рационе преобладают хлебобулочные изделия), я в третьем классе, вернулась из школы в предвкушении серых макарон, а мама вдруг и говорит: «А у меня сюрприз, хочешь, покажу?!» — и как побежит по длинному коммунальному коридору на общественную кухню, и приносит оттуда свежий, зеленый, длинноплодный, самый настоящий ОГУРЕЦ! Это было потрясение, такого невозможно было даже представить. Он был недосягаем, как луноход, и это казалось вполне естественным.
*** Надежда Беседина
В студенчестве, в общаге, мы редко ели что-то, кроме хлеба с подсолнечным маслом. Часто у нас и этого не было. Приехала в гости чья-то мама с большой сумкой всяких ништяков. Ну, накинулись, конечно, на еду. А мама, глядя, какие мы голодные, назидательно сказала: «Девочки, когда совсем голодно, надо есть яичницу с колбасой. Это же так просто. Кладешь на сковородочку колбаску и яичком забиваешь». Услышав это, мы ржали так, что стены тряслись.
*** Ольга Семибратова-Упеник
В 1991 году, в период того самого «невероятного банкротства» мой дедушка (мамин отец) сильно заболел и «собрался помирать». Вся наша семья, все дети его и внуки мигом собрались у него дома, сели вокруг него и хором стали уговаривать, чтобы он еще пожил, пока жизнь не наладится. Денег реально не было ни у кого, хорошо помню, что баночка сметаны стоила 140 рублей, а это была целая мамина зарплата. Дед прошел три войны, пережил голод 20-х и 30-х, а тут такая жуть — хоронить не на что. Так мы его уговорили. Он прожил еще шесть лет, умер на 98-м году жизни.
*** Федор Степанов
1998–1999 годы. Пособие на ребенка (не помню, какое именно) долго не выдавали, а потом начали выдавать продуктами (в том числе пивом, лимонадом, тушенкой). Никогда не забуду, как стояли с матерью в такой очереди. Рядом стояла очень красивая женщина средних лет, на вид отлично одетая, я тогда еще удивился, что она тут делает. Спустя пару минут с момента, как я ее увидел, — она рухнула в голодный обморок прямо на моих глазах.
*** Юлия Сегаль
Будущий муж угощает мясом (просто кусок запеченного мяса). Я почти всю жизнь до этого прожила в частном доме, держали свинью. Но чтобы есть просто одно мясо — такого даже в голову никому не приходило. Это же очень неэкономично. А у него родители были предприимчивы, питание было в достатке. После этого я очень четко поняла, что я всю жизнь до этого жила весьма бедно.
*** Alena Shwarz
В 90-е мы с еще несколькими художниками торговали графикой в Измайлово. У нас отличная была футбольная команда — детский врач с кошмарной мазней маслом; душевнейший парень, капитан 2 ранга в отставке с чужими офортами; пятеро хороших художников с детьми-подростками, мы в валенках играли всю зиму. Библиотекарша на воротах — продавец варежек, сначала оптом торговала водкой, потом возглавила ж/д станцию, и уж потом оказалась при варежках. Скрипач был — пылесосами торговал, разорился — тоже чужими офортами каждую субботу-воскресенье рядом промышлял. За уикенд мы зарабатывали долларов 30 — на эти деньги мы кормили всю родню и всех собак в округе. А один американский бизнесмен, бывший продюсер CNN, развернул бутербродный бизнес — потому что иностранцам было поесть в Москве еще негде совершенно, — и мы забирали вечером у него оставшиеся багеты и банки из-под вкуснейшего заморского майонеза. Он до сих пор думает, что мы это собакам и бедным раздавали. А мы сами сидели в мастерской нашей и ели багеты с майонезом, соскобленным в одну банку из двадцати. И гостей приглашали, артистов и народных художников в том числе. И уносили они рюкзаки с багетами торчащими, и были мы молоды, влюблены и сыты. Одежда была из гуманитарки — один французский театр по обмену культурному принял наш театр и (вдохновленный взаимными гастролями) стал адресно присылать гуманитарку. Артиста, который однажды просто подогнал машину, перегрузил шмоток и ветчины в банках в другой грузовичок и увез в неизвестном направлении, не забуду никогда. Да он и в «Фейсбуке» есть, процветает.
*** Татьяна Павлова
В 1992-м я неделю, как Верещагин, ела черную икру без хлеба. Папе дали вместо зарплаты десять банок (не уверена, что настоящую, я не разбираюсь). Надо бы было продать, но папа этого не умел категорически, а я сидела дома с болеющим младенцем. Кроме этой икры, в доме были соленые огурцы и сухая молочная смесь.
*** Maria Matskovskaya
Я помню, как приблизительно в 1992-м зарплата кончилась. К концу недели кончилась и еда. Двое детей — близнецы 7 лет. В какой-то день поскребла по сусекам, набрала пару горстей крупы — разной. И была у нас на завтрак каша многозерновая, остатки из разных пакетов.
*** Ася Вайнштейн
Помню, пришла в гости к подруге с ребенком, а у них гостит бабушка из деревни. Она им привезла свинины и картошки. Они ее жарят и радостно так меня угощают. Врала им про то, что не голодная, и медленно пила чай с печеньем. Потом шла домой, и меня преследовал запах жареной картошки со свининой. Тогда я в первый и последний раз почти пожалела, что еврейка.
*** orange303
1990–1991. Москва. В первую очередь помню много картошки — у бабушки была дача с огромным пустым участком, который засадили таким количеством картошки, что невозможно было всю ее собрать. Там же, в окрестностях, собирали грибы, варили и замораживали впрок, так что по праздникам была картошка с грибами. Морковь, свекла, сельдерей и прочие огородные культуры росли без проблем и в избытке, так что простая еда типа винегрета, борща на грибном бульоне (грибы тоже замораживали) и овощного рагу всегда была. Было много яблок, но не всегда можно было найти сахар, чтобы варить из них варенье, так что их просто терли на терке и замораживали, так же поступали с помидорами, пюре из которых потом можно было смешать с макаронами (вот макарон всегда было в избытке, причем каких-то чудовищно толстых и разбухающих рожков серого цвета, — говорили, что из старых армейских запасов).
*** Svetlana Nekhorosheva
В 1990-м экономили на сметане, поэтому сметаны очень хотелось — за это люблю ее… А сейчас работаю как лошадь, устаю безумно, но сметана есть.
*** ирен
1991–1992 гг. Устроилась на подработку — набирать ценники для деловой газеты, дополнительно еще к двум работам. На Восьмое марта выдали премию — что-то около 3 тыс. купонов или гривен, не помню, что тогда было. Купила маме в подарок баночку австрийского варенья для диабетиков, еле хватило. Но хоть что-то сладкое она смогла поесть.
*** Anonymous
Нищета иногда наступает внезапно. 2014 год. Падение в гололед, перелом руки, операция, 2 месяца на больничном, титановая вставка в опухшей негнущейся руке. Через две недели после выхода на работу — уведомление об увольнении (а мне — 50, на руках мама-инвалид и муж-пенсионер, все деньги ушли на лечение). В тот день я пришла домой, дождалась, когда все уснут, легла на пол, свернувшись калачиком, и впервые в жизни пожалела о том, что родилась.
*** Алена
В 90-х напали на супердешевое розовое варенье, купили банок 20 вскладчину на все имеющиеся деньги. Три месяца питались розовым вареньем. Причем мне повезло особенно: народ через неделю уже не мог его видеть, и все досталось практически мне одной. До сих пор его люблю, а подругу мою тошнит от одного словосочетания «розовое варенье».
*** >Юрий М
Неделю отец работал на жиркомбинате, платили майонезом, а на выходные ехали на один из стихийных рынков и продавали по 1 баночке: стоял с ней отец, а в другом месте стояла мать со второй закрытой сумкой, чтобы если милиция будет грабить, то пропала бы только одна.
*** Helena
1993 год. Мне 4 года, и живем мы в маленьком городке, 80% населения которого работает на одном заводе. Родителям зарплату выдают мукой, сахаром, детским питанием в банках, обоями, телевизорами «Самсунг», одеждой — чем угодно, только не деньгами. Даже хлеба не на что было купить. Кушали картошку, макароны и пироги с клюквой (собирали осенью), ну и грибы.
*** Sasha
По-моему, 1999-й. Мы на съемной квартире, я студентка, работала только мама, пока не сломала коленку. Не было денег даже на хирургические нитки для операции, с работы ее уволили с одной зарплатой, а восстанавливаться не меньше полугода. Я нашла две работы: расписывала матрешек, перетяжки делала рекламные, с тяжелыми ведрами краски весь день носилась, но появились деньги хотя бы на еду. Помню, как-то позволила себе компот из слив… Это было самое вкусное в жизни, пожалуй. До сих пор помню их вкус. Помню, как приходил хозяин квартиры, стучал в дверь, а я замирала под дверью и ждала, когда он уйдет, — потому что платить было нечем. Выкрутились, выжили, — но не дай бог опять.
*** orange303
Смутно вспоминалось, что когда-то был сыр, его можно было есть с хлебом и посыпать им макароны, мама даже говорила, что в магазине когда-то можно было выбрать из нескольких сортов — российского (похуже), пошехонского (получше) и голландского (вообще шикарно).
*** Roman Isidorov
Бедность — это когда твоя девушка признается, что было дело, спала за еду.
*** Helena
Почему-то больше всего запомнила такую картину: люди на улице в одинаковой одежде. Один и тот же фасон, только разных расцветок. Это на заводе зарплату выдали зимними стегаными пальто. Мамина сестра прислала для меня детскую итальянскую дубленку из-за границы. Мама до сих пор рассказывает, как нас останавливали на улице и просили эту дубленку перепродать, как только она станет мне мала. Бумажки с телефоном в карманы пихали: «Продайте дубленку». До сих пор не продали. Лежит как воспоминание о том времени.
*** Nika
Ботинки, у которых отвалилась подошва, но была возможность прошить. Нитки выдерживали день, леска — 2–3 дня, медная проволока — до недели.
Сшитые и связанные самостоятельно шмотки — корявые, из стремных тканей и ниток, но зато целые.
*** Александра
Самое ужасное время было — это годы 1989–1992, когда были талоны на все. Такого, чтоб уж совсем нечего было есть, я не помню, поскольку зарплату моей маме все-таки платили. Жили в Ленобласти, раз в неделю мама ездила в Питер и, отстаивая очередь в Смольнинском универсаме, брала там то, что было. За счет этого и жили. Помню, как повезло купить (по талонам!) итальянские макароны — съела их несколько тарелок, безо всего — такими вкусными казались. В овсянку добавляли стаканчик растопленного мороженого вместо молока и сахара, благо, этого продукта — мороженого — было много.
*** Елена
Середина 90-х. Ребенку покупали «витамины»: одно яблоко в день, потом сама доедаешь, или маленький пакетик сока, с трубочкой.
*** Елена
В середине 1990-х в гости зашла одноклассница с детьми-близняшками (работала в детсадике, там вообще была труба с зарплатой). Я их накормила, чем было в доме: поняла, что голодные. Детям [она] вообще давала по одной печенюшке в день с чаем. Дала с собой вилок капусты и еще что-то из холодильника. В следующие выходные опять пришли. Я поняла, что им хуже, чем нам: перебиваются как могут. Потом, встретив меня на улице, она опять заговорила про «в гости». Но мне было некогда на выходных, а она расценила это, как «от ворот поворот». Больше не приходили и не просились. Позже все наладилось у всех.
*** Александра
Котэ у нас питалось шпротным паштетом — единственным продуктом, который украшал полки магазина «Мясо. Рыба». Однажды пришла в гости мамина знакомая из другого города, увидела у нас эти банки, говорит: «Это же так вкусно!» — и съела кошачий паштет. Мясо почти не видели в эти годы. Оно было только на рынке за огромные деньги. Один раз знакомый купил лицензию на отстрел лося и, собственно, воспользовался ею. И нам перепал по блату кусок лосятины, килограмма два. Он лежал на столе на кухне, на пару минут вышли — котэ сориентировался, стащил этот кусок в свою миску. Разумеется, отобрали и ели потом долго. Котику тоже перепало.
*** Ирен
К нам в общину [в начале 90-х] приезжали евреи из Англии, они мне купили и подарили ЦЕЛЫЙ КИЛОГРАММ БАНАНОВ!!! Это был праздник. Тогда в Киеве верхом шика было купить один банан и есть его, идя по улице.
*** Анна
В 1998 году семья моей подруги состояла из 6 человек — ее родителей, ее самой с мужем и младших брата с сестрой. Из всех шести человек работала одна Сашка. Однажды рассказывает мне: «Мы вчера вообще ничего не ели. Только чай зеленый пили без сахара. Все кончилось». Зная, что ее мать обладает способностью сделать обед из ничего, я поняла, что дома кончилось действительно ВСЕ. Сейчас, когда мои дети начинают сетовать на скудность нашего стола, рассказываю им эту историю. Причитания по поводу кончившейся колбасы или «неправильного» кетчупа прекращаются.
*** Ася Вайнштейн
1991 год. Помню, стояла в очереди за дешевым растительным маслом, все в очереди ругались, если кто-то брал больше двух литров масла. А я еле наскребла на литр и когда моя очередь подошла, масло почти все закончилось и мне досталось с самого дна — мутное, белое. Потом я шла через рынок и нашла совершено случайно сто рублей. Тоненькая бумажка с голубыми цифрами номинала на белом поле.
*** Irina Skorokhod
Украина. Днепропетровск. 1989–1990. Я — преподаватель в детской музыкальной школе с вечерним отделением. Ученица четвертого класса периодически докладывает, сколько дедушка еще за день насушил сухарей. Их квартира наполовину завалена мешками с сухарями. Взрослая ученица-заведующая заводской столовой «налево» мне выносит гуляш. Гуляш, нарезанный на мелкие жирные кусочки, по два килограмма: моей семье и родителям. Она стоит подбоченясь и сквозь зубы шипит: «Выходите через черный ход, я сказала!»
*** Vladislav Orlov
1990-е были голодными, как я ни старался… Несмотря на высшее инязовское, несмотря на то что помимо основной работы (учитель в школе ) набрал кучу «дополнительных» — от случайных переводов до ставки ночного охранника в круглосуточном магазине и специалиста по пирожковым начинкам в новой пекарне знакомых… Везде происходили задержки зарплаты протяженностью в 3–6 месяцев. И вот в особо голодный момент, под Новый год, на меня свалился некий заказ на перевод. Понадобился относительно редко использовавшийся мною специализированный словарь, в котором — о, чудо! — я обнаружил свою студенческую заначку, которой мне хватило на четыре месяца скромной жизни.
*** Roman Isidorov
Бедно — это когда в начале девяностых одноклассники ходили друг к другу есть суп. У кого-нибудь да был, а мамы сажали за стол приятелей.
*** dmitry17
Бедность — источник знания. Когда мало денег, а хочется купить мясо, можно купить рубец. Странно, что эта часть коровы никем не упомянута. Стоит он дешево, и можно схитрить. Для продавцов он, как правило, экзотика, и они не ведают, что часть рубца малосъедобна (покрытая удлиненными наростами), а на гладкой части мясо около сантиметра толщиной. Хорошее мясо за смешные деньги. Вообще, читаю чужие рассказы — и удивляюсь: не упомянут не только рубец, но и свиная шкура (жарится с кислой капустой), тощее сало, нутряной жир, сухой хлеб и т. п. Все это в обычные времена почти ничего не стоит, а калориями обеспечивает. Вымя без кислой капусты готовят и едят только мазохисты. А еще бывает час закрытия рынка, в это время там много чего навалом — ну, придется малость помочь погрузить. Короче, в историях много странного.
*** Irina Skorokhod
1989–1990 год. Жутко завидовала школьной подруге-двоечнице, родители которой наплевали на ее образование и устроили работать кассиром в привокзальный гастроном.
*** orange303
Деньги у родителей, в принципе, были, но толка от них было немного: помню поездки на машине по всем продуктовым магазинам в районе и довольно странные покупки впрок типа кучи банок отвратительного турецкого варенья из апельсиновых корок, мешка прогорклого сухого молока (которое не растворялось до конца в воде, но его мне старательно смешивали каждое утро с не менее прогоркшим какао «Золотой ярлык», десяток упаковок которого тоже где-то урвали, на закуску — хлеб с маргарином). Однажды попались какие-то американские растительные котлеты, которых тоже набили полный морозильник и ели полгода, до сих пор помню их вкус и не могу найти или приготовить что-то подобное. Встречались в продаже пельмени «Русские», которые воняли машинным маслом и к моменту доставки в магазин уже несколько раз оттаивали и замерзали в новых конфигурациях, их ели только в крайнем случае, если не было времени чистить картошку.
*** Svetlana
Помню холодную зиму, год стерся в памяти. Очередь за плавлеными сырками. Внутрь магазина тогда даже и не пускали — не было там ничего. Отморозила кончики пальцев на руках, до сих пор первые замерзают и болят ужасно. А маленькая дочка эти сырки есть отказалась. Сказала: «Я думала, ты настоящий сыр купила...»
*** Tess
Конец 80-х — начало 90-х. Мама подрабатывала у знакомого: торговала на улице, ее зарплаты хватало на то, чтобы купить грамм 200 самой дешевой колбасы. На следующий день все повторялось с начала: мама уходит на работу, вечером — кусочек колбасы. Рядом с нами жил мамин родной брат, они покупали на рынке мясо, а нам предлагали кости. Кости радостно принимались — из них варили суп. Иногда дядя приносил бабушке один йогурт (порой немного просроченный, но все равно пленительный). Бабушка отдавала йогурт мне, когда дядя уходил.
*** Nika
90-е. Месяц на одних макаронах. Фиговых, серых, липких макаронах. На ужин — с яйцом. На обед по выходным — с бульонным кубиком. Гипогликемические обмороки от недостатка сахара. Малиновые стебли вместо чая. Как-то бабушка раздобыла смальца и добавляла его в гречневую кашу. Даже с жуткой голодухи я не могла ее есть — выворачивало.
*** Саша
В 90-е моей любимой книгой была кулинарная с картинками, я рассматривала фото красивых столов, рисовала на бумажках торты и съедала бумажку. И не могла понять, как у подруги дома на столе стоит миска с печеньками, и никто не ест.
*** Elena Kozlovska
Начало 90-х, мне около четырех лет, живем в маленьком городе под Одессой. Днем выключали воду, свет, газ и отопление. Первое воспоминание детства — как мы греем воду на спиртовых таблетках на полу на кухне, а потом лежим с мамой под двумя одеялами в полной темноте и поем песни. Воду мама приносила в двух ведрах пешком на 9 этаж — после того как ее привозили в водовозе на весь двор раз в день. Ели в основном каши и картошку.
*** orange303
Из игрушек были только деревянные кубики (зато много) и советский аналог «Лего» (несколько разрозненных наборов, из которых можно было собрать все что угодно). Но мне нужны были машинки — и я научился делать их из бумаги, причем со всеми деталями и стеклами из отмытой в горячей воде фотопленки.
*** Nika
Как-то нужно было купить набор картона для занятий, а денег немного не хватало. И взять было негде. Ходила по улицам, выискивала потерянную мелочь. Наскребла за полдня.
*** Алена
Те же 90-е, Москва, общага. Еды никакой — хлеб и чай без сахара. Кто-то добрый у свалки поставил целый ящик просроченных персиков в собственном соку. Притащили в комнату — пировали недели две, даже не пронесло!
*** Ира
В девяностые годы я училась в хорошей школе, и моими одноклассниками были дети очень обеспеченных людей. Они регулярно ездили за границу, покупали какие-то невообразимые наряды и технику, а у меня из одежды была одна юбка и один свитер. И на лето вроде бы футболка была. Верхнюю одежду и обувь донашивала за мамой, поэтому куртка болталась у меня на уровне колен, а из сапог я выскальзывала. В школу каждый день шла как на пытку.
*** Ася Вайнштейн
В день, когда у меня закончились деньги, я совершено не представляла, как жить дальше. Мамы не было рядом, занимать не у кого. А на следующий день израильские родственники прислали 100 долларов через «Вестерн юнион». И я ехала за ними почти через весь город и плакала. Так было жалко себя, и такой беспомощной и уязвимой я сама себе казалась.
*** Алена
А однажды была вообще квинтэссенция нашей жизни: не помню, откуда нам перепала половина бутылки шампанского. Мы его берегли, как зеницу ока, неделю держали на окне (холодильника не было, естественно). Как-то по случаю праздника открыли его, а там куча дохлых тараканов! Что делать? Не выливать же ШАМПАНСКОЕ?! Тихо взяли марлю, процедили жидкость и разлили по граненым стаканам! Это был праздник! :) Ну, месяца два, на третьем, кажется, курсе, пришлось ходить пешком от «Шаболовской» до Красной площади на факультет — денег на проездной не было. Мне это так понравилось, что когда проездной появился, я часто периодически устраивала себе такие прогулки. Классное время было!
*** Светлана
Только сегодня вспоминала, как моя подруга Люся угощала меня заготовленным на зиму компотом — мол, как вкус? Вкус был странный: как абрикосовый компот, но сильно разбавленный водой. Оказалось, что компот из… кабачков. Делали варенье из дешевых у нас по осени зеленых помидоров. Варили сыр из водянистого молока. Но знаете, это как-то объединяло людей: мы обменивались рецептами, ходили в гости и умудрялись относиться друг к другу гораздо лучше, чем сейчас.
Как я чувствовал себя очень бедным и все равно выжил: часть первая
