Увы, благочестивые и праведные предки далеко не всегда поддерживают эту иллюзию своих потомков. Согласно многочисленным свидетельствам — внутренним и внешним, документальным и визуальным, — традиционные евреи ходили в театр и оперу, устраивали совместные танцы, носили костюмы, немыслимые с точки зрения нынешних норм скромности. Поэтому выстраиваемую ультраортодоксами «цепь традиции» поддерживает цензура: переиздавая свидетельства еврейского прошлого, ревнители святости то и дело работают ножницами, чтобы скрыть от современного читателя информацию, угрожающую общественным нормам и идеологическим устоям. Мы приводим несколько самых колоритных примеров такой работы.
9 мая 1954 года ортодоксальная еврейская ассоциация Кливленда с размахом отпраздновала шестую годовщину провозглашения государства Израиль. В оргкомитет мероприятия вошли представители движений «Мизрахи» (религиозные сионисты) и «Агудат Исраэль» (ультраортодоксы), а среди выступавших были как раввины-сионисты, так и рабби Элиягу-Меир Блох, один из лидеров американской ультраортодоксии и глава знаменитой литовской иешивы Тельши , сумевшей после войны продолжить свою деятельность в Америке.
В 1969 рабби Йосеф Эпштейн выпустил книгу Мицват а-шалом («Заповедь мира»), в которую вошло письмо р. Блоха, написанное 16 мая 1954 года и посвященное вышеупомянутому празднеству. В этом письме глава иешивы высказывался в поддержку возрожденного еврейского государства, невзирая на его нерелигиозный характер: «Независимость Израиля и создание государства — важнейшие события в жизни народа. По моему мнению, несмотря на все недостатки и изъяны в управлении государством сам факт его создания, сопровождавшегося явными чудесами, имеет огромное значение». Рабби писал также о необходимости сотрудничества религиозных сионистов и ультраортодоксов: «Есть множество вещей, которые мы можем делать вместе, тем самым усиливая ортодоксальный иудаизм и его влияние на жизнь народа».
Когда в 1987 году книга Мицват а-шалом вышла вторым изданием, этого письма р. Блоха в ней уже не было. Видимо, на ультраортодоксальной улице высказанные в нем идеи стали совсем неприемлемыми.