Раз уж все заговорили о детективах, то и я расскажу вам одну историю, хоть мне и жаль расставаться с Раббой бар бар Ханой и я очень надеюсь вскоре вернуться к рассказам о его странствиях. Впрочем, и преступная тематика не лишена интереса. На просторах раздела Незикин в Мишне, Тосефте и обоих Талмудах немало уголовно-процессуальных сюжетов, но юридических тонкостей моя натура как-то чурается, так что я предлагаю обратиться к Иерусалимскому Талмуду, к коему я питаю особый интерес в связи с его необычным юмором и забавной фразеологией.
ИТ Терумот 8:4 46б
Р. Йоханан был ограблен людьми Кании. Пришел он в дом учения, и там р. Шимон бен Лакиш вопрошал его, а тот не отвечал, вопрошал, а тот не отвечал. Сказал ему (р. Шимон): «Что это с тобой?» Ответил: «Все члены тела человеческого привязаны к сердцу, а сердце привязано к кошельку…» Спросил (р. Шимон): «А с кошельком что случилось?» Ответил ему (р. Йоханан): «Люди Кании ограбили меня». Сказал ему: «Укажи мне путь, по которому он ушел!» Тот указал ему, и он отправился в погоню. Увидали его издалека и пришли в волнение. Сказали: «Если это р. Йоханана, то половину пусть заберет». Сказал им (р. Шимон): «Жизнью вашей клянусь! Все возьму». И все забрал.
Герои этой истории уже знакомы читателю из трагического рассказа в ВТ об их дружбе, но здесь, как и в любом упоминании этой пары в ИТ, ничто не предвещает подобного хода событий. Рассказчик, несомненно, подразумевает, что р. Шимон в младые годы был человеком лихим, скорее даже разбойником, чем гладиатором, что, впрочем, профессии смежные. Р. Йоханан же, человек хорошего рода, но малого достатка.
Итак, большой ученый, коллега бывшего разбойника, ограблен по дороге в академию. Грабители прозываются «люди Кании», что, однако ж, может означать «вооруженные посохами», по-видимому, это название известной шайки разбойников, чье имя говорит само за себя. Придя в академию к ученым собратьям, р. Йоханан скучен, молчалив и не спорит с ними, как обычно. Р. Шимон бен Лакиш, чьи вопросы остаются без внимания, вопрошает коллегу о причине молчания и получает в ответ афоризм, к которому я питаю особенную симпатию и вспоминаю его всякий раз, когда теряю кошелек.
Все члены человеческого тела, говорит р. Йоханан, ведомы сердцем, которое в восприятии людей древности есть мыслительный орган, а сердце, такова уж природа человеческая, все время занято кошельком, калькулируя приходы и расходы. После утраты кошелька, сердце пораженно бездействует, оставляя мудреца в молчании, так что его уста немеют и не произносят больше слов мудрости. Так, иносказательно, мудрец сообщает о своем бедствии и далее детализирует его.
Его коллега, будучи уже давно признанным мудрецом, все еще хранит память о профессиональных навыках сомнительной юности и отправляется в погоню за грабителями. Настигнутые воры, видимо, узнают преследователя издалека и выражают свое волнение (букв. «шумят»). Трудно сказать, продиктовано ли оно страхом перед бывшим разбойником или почтением к его коллеге, но готовность вернуть половину украденной суммы говорит скорее о последнем. Однако р. Шимон принуждает их вернуть все. Так, благодаря тривиальной жестокости, восстанавливается правильная работа сердечной мышцы его друга.
С одной стороны, вывод из этой истории вряд ли может быть утешительным. Преступления, в том числе воровство, — часть нашего мира, а единственный способ вернуть награбленное — говорить с преступниками на их же языке, т.е. на языке жестокости. Но с другой стороны, раз уж наш мир устроен именно так, то все же отрадно, что старые связи работают.
