В 1906 году «Дер безем», приложение к газете «Дос лебн», стало печатать политические карикатуры. Так впервые в истории российской еврейской печати возникла еврейская политическая карикатура.

«Год конституции и погромов» – так кратко и емко назвал то время в одном из своих писем Шолом-Алейхем. Годы первой русской революции были одним из самых трагических периодов в истории шестимиллионного еврейского народа в России. Вместе с тем в то же самое время происходит процесс возникновения еврейской общественно-политической жизни. В результате могучего натиска революционных сил, в котором не последняя роль принадлежала и еврейским массам, самодержавие вынуждено было пойти на определенные уступки. В подписанном 17 октября 1905 г. Манифесте царь Николай II объявлял о «даровании» народам империи незыблемых основ гражданской свободы «на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов». Манифест обещал созвать и собрание народных представителей - Государственную Думу, за которой признавались определенные законодательные права.

Манифест был обнародован сразу после подписания - 18 октября. Живший в то время в Вильне еврейский историк и общественный деятель Шимон Дубнов, исполненный радости и надежд, в тот же день записал в своем дневнике: «Неужели мы накануне настоящего конституционного строя? … Свободна Россия! Неужели это не кратковременный эпизод, за которым последует реакция? Немой народ заговорил, рабы сбросят оковы, если захотят. Быть свободным – трудное искусство для воспитанных в школе рабства…»

И вправду: народ заговорил, но то были по большей части крики ненависти и угрозы в адрес евреев. И не только угрозы. Прокатилась волна кровавых еврейских погромов. Она накрыла почти всю черту оседлости. Число жертв исчислялось тысячами. Через несколько дней после записи 18 октября Дубнов описал в дневнике, что случилось в последующую неделю, которую он позже назовет «страшными днями»: «Свободная Россия и одолевающая ее варварская, кровожадная Россия! Небывалая кровавая контрреволюция, перед которой бледнеет Вандея, и кто же ее главные жертвы? Евреи. Дни 18-25 октября – сплошная Варфоломеевская ночь, и она еще не кончилась».

Опять, как уже не один раз бывало в давнее и новое время, еврейская кровь стала смазочным материалом теперь уже для жерновов российской истории. Именно в то страшное время проявилась выработанная веками жизнестойкость народа и возникла острая разящая политическая сатира. В обеих столицах и в провинции появилось большое количество сатирических журналов. И русских, и еврейских. Причем менее чем два года свет увидело около пятидесяти еврейских сатирических изданий! Их было не намного меньше, чем русских, а по тиражу русские и еврейские сатирические журналы запросто могли и посоперничать. Кровавые погромы, бездарное правление царизма, провал Манифеста 17 октября, продажность царских министров, слабость Государственной Думы, – все эти и другие события российской политической жизни находились в сфере внимания еврейских изданий.

Правда, большинство журналов и листков оказались недолговечными – один-два номера, не больше. Но нашлись и те, что смогли, невзирая на черносотенные угрозы и цензурные репрессии, продержаться и более длительный период. Например, внимание именно тогда появившегося нового еврейского читателя особенно привлекали «Дос лебн» («Жизнь») и «Дер фрайнд» («Друг»). А в 1906 году «Дер безем» («Метла»), сатирическое приложение к газете «Дос лебн», начало печатать политические карикатуры. Фактически, это были первые политические сатирические карикатуры в истории еврейской печати в России.

Автором большинства карикатур был живописец и график, в те годы учащийся Санкт-Петербургской Академии художеств, Арнольд Борисович Ляховский (1880-1937). Некоторое время он провел в Палестине, а затем вновь продолжил обучение в Академии художеств. Как и многие художники революционной эпохи, Ляховский участвовал в художественных выставках группы "Мир искусства", которой руководили Серей Дягилев и Александр Бенуа. Однако, к сожалению, мы слишком мало знаем о судьбе Ляховского. Дата его смерти, 1937 год – апогей большого террора в СССР, - вероятно, не случайна. В свои юные годы он нарисовал значительное число карикатур как для русских, так и для еврейских журналов, в том числе для петербургского еврейского сатирического журнала «Дер шейгец» («Сорванец»).

Любопытно, что в сатиру на российские политические порядки вводились и образы, понятные каждому еврею. Одной из наиболее удачных была карикатура "Сукка". Эту карикатура как раз появилась на праздник Суккот осенью 1906 года. Художник изобразил российскую бюрократию в виде борова, который привалился огромным боком к трещащей по всем швам и готовой рухнуть сукке – ритуальному строению, которое на рисунке напоминало Таврический дворец. (Именно в Таврическом дворце проходили заседания первого российского парламента – Государственной Думы.)

Кстати, объектом сатиры становились не только российские политические порядки, «истинно русские люди» - черносотенцы, но и еврейские политические партии и их лидеры. Карикатура, названная "К созыву достиженцев-дергрейхерс", также требует комментария, иначе может остаться непонятной современному зрителю. Герой карикатуры - весьма умеренный и недолговечный «Союз для достижения полноправия еврейского народа в России», основанный в Вильне в марте 1905 года. Его участники, которых еврейская политически активная публика прозвала «достиженцами» - «дергрейхерс», по партийной принадлежности были сионистами, либеральными автономистами или близкими к кадетам радикал-либералами.

На карикатуре изображены три фигуры. Две из них – лидеры «Союза полноправия» - сионист Шмариягу Левин и радикальный либерал, один из ведущих деятелей конституционно-демократической партии, Максим Винавер, создавший в дальнейшем «Еврейскую народную группу». «Союз» рассчитывал добиться политических и национальных прав для русского еврейства, причем не борьбой и решительными действиями, а каким-то особым и никому не ведомым образом. Притом, как и демонстрирует карикатура, руководители «Союза» не договорились между собой, какую именно цель поставить в центре своей деятельности: добиваться достижения еврейского национального представительства или поставить во главу угла сионистское решение еврейского вопроса. Поэтому Шмарьягу Левин пытается дотянуться до Палестины, обрамленной шестиконечной звездой Давида, в то время как вынужденный стать на стул низкорослый Максим Винавер тянется к парящему в вышине министерскому креслу.

Между тем третья фигура, являющая собой некий обобщенный образ, сжав одну руку в кулак, в другой держит флаг с лозунгом «Рабочие, объединяйтесь!». В определенном смысле героем карикатуры выступает этот протестующий рабочий. В отличие от реальных персонажей, стремящихся, по мнению карикатуриста, к недостижимым целям, у абстрактного рабочего больше шансов на успех: у него есть мощный кулак и социалистический призыв. Но и он не может не стать объектом насмешки. Неловкая поза и гипертрофированные черты лица в сочетании с бодрым лозунгом выглядят особенно комично. Возможно, в этой карикатуре сатира направлена не только против конкретных личностей, но и против странного и противоестественного союза трех персонажей.

Можно предположить, что «Дер безем» выражал скепсис не только по поводу жизнеспособности социализма, сионизма и оппозиционной политики, но и сомневался в самой возможности политического согласия между этими противоборствующими силами. Поэтому карикатура не столько отрицает утопии, сколько высмеивает безнадежную попытку достижения политического компромисса. Кстати, примерно так же отзывались о «достиженцах» и многие еврейские политики, и самые обычные люди с «еврейской улицы», только начинающие постигать азы политической борьбы.

На какого еврейского читателя ориентировалось приложение, в котором публиковал свои карикатуры Ляховский? Ответ на этот вопрос может дать фигура, ставшая, говоря современным языком, своеобразным брендом «Дер безем». Напомню, что слово «безем» означает «метла». Названную метлу держит в руках дворник, всем своим обликом напоминающий уже знакомого нам рабочего с флагом. На первый взгляд дворник вроде бы призван забавлять зрителя, но, присмотревшись, замечаешь: его отличает решительность и даже свирепость. Наш дворник готов смести все на своем пути. Вместе с тем по его облику видно, что это человек, строго придерживающийся религиозной традиции - покрытая голова, борода, пейсы, талес, длиннополый кафтан.

Подобный персонаж даже теоретически вряд ли мог появиться, скажем, в еврейской периодике конца XIX столетия. Например, в журналах «Рассвет», «Восход» или «Га-Шилоах». Впрочем, эти издания и не знали еще карикатур, а если бы и вздумали их напечатать, то им в ту пору не поздоровилось бы. В любом случае, можно с уверенностью сказать, что редакции этих изданий гордились тем, что их статьи читает образованный, нередко обрусевший городской еврейский интеллигент с чисто выбритым лицом, одетый в жилет и привыкший носить с собой книги, а не метлы.

Прошло сто лет. И что мы видим? В современной России еврейская печать есть, а еврейской карикатуры нет. Почему нет? Ответ на этот вопрос не столь уж однозначен. Может быть, слишком узкой стала еврейская улица, или не та в стране политическая атмосфера, или нет тем для политической сатиры, или сами еврейские издатели не хотят «выносить сор из избы»? Вполне возможно, что ответ на этот вопрос есть у вас.