60 лет назад, 4 апреля 1953 года, в «Правде» было опубликовано сообщение МВД с признанием ошибочности дела врачей:

«Министерство внутренних дел СССР произвело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и террористических действиях в отношении активных деятелей Советского государства. В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу профессор Вовси М.С., профессор Виноградов В.Н., профессор Коган М.Б., профессор Коган Б.Б., профессор Егоров П.И., профессор Фельдман А.И., профессор Этингер Я.Г., профессор Василенко В. Х., профессор Гринштейн А.М., профессор Зеленин В.Ф., профессор Преображенский Б.С., профессор Попова Н.А., профессор Закусов В.В., профессор Шерешевский Н.А., врач Майоров Г.И. были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неправильно, без каких-либо законных оснований <…> обвинения, выдвинутые против перечисленных лиц, являются ложными, <…> показания арестованных <…> получены путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия. <…> Арестованные <…> полностью реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительской, террористической и шпионской деятельности и в соответствии со ст. 4 и 5 Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР из-под стражи освобождены. Лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности».

Мы приводим воспоминания советских евреев о деле врачей и сопряженном с ним подъеме антисемитизма (фрагменты интервью из фонда «Шоа», архива киевского Института иудаики, архива Центра библеистики и иудаики РГГУ).

Был такой случай. Я учился в школе рабочей молодежи и сидел за одной партой с одним парнем, офицером. И вдруг на перемене всех вызывают в актовый зал и говорят, что разоблачена группа врачей-евреев, которая хотела уничтожить правительство и т.д. Он был тоже разведчик, он был боксер, и мы были с ним близкие друзья. И вот когда кончилось это собрание, он говорит: «Знаешь что? Или я уйду отсюда или ищи себе другое место. Я больше с тобой сидеть не буду». Вот это меня здорово надломило.

Давид Юдельсон, 1925 г.р., г. Александрия Кировоградской области

Я, когда работала в военном госпитале в Одессе в 1953 году, хорошо почувствовала, что еврейка. Тогда же было дело врачей. Очевидно, я наивный человек. Я тогда не поняла, когда замполит постоянно приходил и придирался ко мне: то я не так сказала, не так сделала. Я не поняла, в чем дело. И он довел меня до того, что в 1953 году меня уволили. Причину он нашел. Меня уволили из военно-морского госпиталя, но я, такой наивный человек, не поняла, почему. Иногда думаешь потом, как жираф.

Лиза Рабинович, Одесса

Я это почувствовала очень хорошо, потому что буквально каждый входящий в кабинет больной смотрел на меня с опаской, боясь, что я его отравлю или я его заражу чем-нибудь, и мне очень надо было бороться за свое, понимаете, человеческое достоинство.

Ася Балина, 1921 г.р., Черкассы

1953 год. Дело врачей. У нас в школе учились Дунаевские, мальчики. Их отец в годы войны был полковником. И дядя, и все были участниками войны, они честно воевали, защищали, как говорится, родину. Как их презирали, этих мальчиков! Ой, о чем Вы говорите? Это можно писать, и писать, и писать. Зашла учительница: «Вот посмотрите, кто сидит на скамейке! Убийцы в белых халатах». На детей! Это я вам рассказываю истину. Это я не забыла. И эта Буся Ефимовна [их мать] на почве того, что было к ним очень плохое отношение, она помешалась. Сын Аркадий уехал где-то в Свердловск, другой — я даже не знаю, где он. Аркадий и Фима. Что эти дети получили?

Любовь Шерман (Дора Израилевна Коднер), 1923 г.р., Старая Ушица

Были два бандита — Гитлер и Сталин. Один научился у другого, как можно издеваться. В 1946 году было дело врачей. Отец работал в аптеке. Было скользкое время. Приходили из КГБ. Спрашивали: вы не знаете, у вас случайно вата не отравлена? А лекарство? Он говорит: любое лекарство мне дайте, я его приму. Они дали, он принял, и все было хорошо.

Рива Гершковна Вайсман, 1913 г.р., Хотин

В Черновцах были очень хорошие врачи. Ценят, когда теряют. Так и теперь, когда было дело врачей, украинцы не хотели ходить к еврейским врачам. <…> И вот теперь, когда все еврейские врачи уехали, когда их уже нет тут, так они теперь говорят: «Не к кому идти. Нет евреев». Теперь они ценят это.

Анна Иосифовна Иванковицер, 1930 г.р., Шаргород

У меня были очень большие переживания. <…> Я заканчиваю операцию, и мне дежурный врач говорит: «Моисей Иосифович, больному перелили иногруппную кровь!» Это смерть. Тут же начали ему переливать совместимую кровь, мы спасли этого больного — это было чудо. Но в диспансер пришел новый главный врач, который был под полным подчинением у профессора Шевченко. Профессор Шевченко тогда делал все возможное для того, чтобы выжить всех евреев из Киевского горонкодиспансера. Его клика сразу взяла на вооружение этот несчастный случай, конечно, было бы раздуто целое дело — что кровь перелили преднамеренно, со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Но персонал нашего отделения делал все для того, чтобы спасти этого больного, и мы его спасли. И перед выпиской этот больной спрашивает у медсестры: «Скажите, как фамилия врача, который меня оперировал?» Она говорит: «Дедушка, а зачем это вам знать, это хороший врач». «Да, я знаю, что он хороший врач. Вот сейчас пишут в газетах, что врачи — отравители в белых халатах. У меня есть внучка в средней школе, я хочу пойти туда и рассказать, какой прекрасный врач Моисей Иосифович — все от меня отказались, а он меня прооперировал, и я остался жить». Вот такой случай.

Моисей Иосифович Гойхберг, 1921 г.р., с. Ивановка Могилев-Подольского района Винницкой области

У нас тогда были полит... ну, надо было... политинформацию. И каждому когда-то. И мне очень повезло в полном смысле слова. На мой день политинформации было это опровержение, что это все неправда, что... А я так ее построила: я рассказала там о других всяких событиях и на закуску оставила это — что вот сегодня, в этот прекрасный день…

Рита Григорьевна Дегтярь, 1918 г.р., Киев

Жену мою звали Раиса Осиповна Гордон, еврейка. Она потомственный врач. Она была четвертое поколение в семье врачей. Ее прадед был врачом русской армии, дед был военным врачом русской армии. Все они учились в Берлине, отец — профессор Гордон, есть в Еврейской энциклопедии. Он заведовал лечебной частью клиники лечебного питания. Его не успели арестовать по делу врачей. Когда освободили арестованных по этому делу, все, кто смог, приехали к нему, потому что он ездил в их семьи, он давал деньги, он лечил детей. Все прочие боялись. Он мне рассказывал, почему его не арестовали. Молчанова, директор института питания АМН, пригласила его и сказала ему: «Осип Львович, я ничего не могу для вас сделать. Вас тоже посадят. Но вы уйдете последним». Но Сталин умер раньше, чем его успели посадить. Вовси, Рапопорт, все врачи, которые проходили по этому делу, — его друзья.

Семен Виленский, 1928 г.р., Москва

А также:

Воспоминания о дне смерти Сталина: «Нет ли луку? Потрем глаза. Нет, я слюней помажу»