Сегодня в рубрике «Исчезнувшие книги и тексты» мы публикуем малоизвестную статью Марка Шагала о его учителе — Йехуде (Юделе) Пэне (1854–1937). Статья эта была напечатана 30 января 1927 года в парижской общественно-политической и литературной еженедельной газете «Рассвет», «посвященной еврейским интересам». Ее издателями были и Михаил Берхин, и Зеев Жаботинский. Публикация Шагала в газете крайних сионистов-ревизионистов выглядит довольно странно; издание это было узкопартийным и обсуждались в нем почти единственно проблемы сионизма. «Рассвет» газета исключительно редкая, полного ее комплекта нет ни в Российской государственной, ни в иерусалимской Национальной библиотеках.

Йехуда Пэн — основатель и руководитель витебской художественной школы — известен не только своими картинами, но и прославленными учениками, среди которых помимо Шагала были Меер Аксельрод, Давид Якерсон, Соломон Юдовин. Манера письма Пэна совсем не похожа на манеру Шагала, а скорее напоминает картины русских передвижников. Но, как замечает исследователь творчества художника Григорий Казовский, именно Пэну «принадлежит первенство и в самом выборе персонажей, и в способе их характеристики, а также в той этнографической точности, которая у Юдовина, например, даже усиливается. Витебские художники постоянно обращаются к характерным жанровым сценам, которые первым среди них запечатлел Пэн… Он любил писать город и его окрестности и привил эту любовь своим ученикам».

Шагал навсегда сохранил теплые чувства к своему учителю. В книге «Моя жизнь» он писал: «В моей памяти он [Пэн] живет рядом с отцом. Мысленно гуляя по пустынным улочкам моего города, я то и дело натыкаюсь на него». В то же время он постоянно отталкивался от творчества Пэна и спорил со своим учителем, всю свою жизнь прожившим в Витебске, реальном, не воображаемом.

Йехуда Пэн, как и многие его соотечественники, трагически погиб в 1937 году. Он не попал в тюрьму или лагерь, но был убит в собственном доме. Обстоятельства его смерти до сих пор неизвестны.

Статья в «Рассвете» начинается словами: «Если я чему-либо завидую, если я грущу о чем-либо, так это о том, что Пэн всегда живет в Витебске, а я всегда, всегда в Парижах. Не понимает он меня, когда мои письма к нему переполнены вопросами: “Как поживают мои заборы, заборы и заборы”?».