«Тот, кто не жил в СССР, вряд ли представляет себе, чем для советского гражданина был анекдот», — пишет в предисловии составитель одного из сборников Юрий Музыченко. Хочется добавить, что почти за любой из опубликованных в его сборнике анекдотов рассказчик мог получить на Родине десять лет лагерей, а то и расстрел. Эти анекдоты были собраны и в Советском Союзе, и в лагерях военнопленных в Германии.
В книге Юрия Музыченко «Как поживаете?» все еврейские анекдоты сопровождаются антисемитскими комментариями составителя. Характер послевоенных сборников более нейтральный, антисемитизма в них практически нет, а в некоторых случаях роль евреев «передана» армянам.
Анекдоты приводятся по следующим книгам:
Юрий Музыченко. Как поживаете? Анекдоты из советской жизни. Издательство иностранной литературы, 1944.
Е. Андреевич. Кремль и народ: политические анекдоты. Мюнхен: тип. С. Слюсарчука, 1951.
(в формате пдф)
Троцкий
Он Лев, хотя и не лев, а скорее прав, хотя и неправ.
(Каламбур приписывается Радеку)
Рыков
— Рыков приехал?
— Да, приехал. В пять без четверти.
— Как так без четверти? Поезд пришел ровно в пять.
— А четверть он по дороге выпил.
Буденный и Бабель
Делегация писателей, посетившая Буденного, поинтересовалась, нравится ли ему Бабель.
— Бабель? А это смотря какая бабель! — Молодецки покручивая усы, ответил маршал.
Ленин
Узнавши о смерти Ленина, крестьяне послали в Москву «ходока» — понюхать, чем пахнет в воздухе, и узнать, не будет ли теперь каких-нибудь льгот.
Долго слонялся крестьянин по траурным митингам. Ораторы всюду напирали на то же самое.
— Ленин умер, но идеи его остались!
Крестьянин вернулся домой опечаленный.
— Плохи дела, братцы… — сказал он землякам, — Ленин то умер, да иудеи остались.
Ленин умер, но дурная слава опередила его и на том свете. В рай его не пускают. Положение скверное — ни туда, ни сюда. Перед воротами рая к нему подходит ярославский мужик.
— Что, Ильич? Что случилось?
— Да вот Карл Маркс как-то проскользнул туда, — показывая на ворота рая, говорит Ленин, — а меня не пускают.
— Ну, не горюй, мы это устроим, полезай-ка ко мне в мешок.
Нечего делать, Ильич полез.
Около ворот ярославца пропустили беспрепятственно, но поинтересовались, что у него в мешке.
— А это Карл Маркс, значит, барахлишко свое забыл прихватить. Так я уж ему доставлю.
Перед стенами Кремля
Почему это наших вождей держат за такими высокими стенами?
— А это чтобы никакая сволочь не пролезла.
— Отсюда или оттуда?
Три качества
Разве вы не согласитесь со мной, что у членов ВКП(б) есть три качества: разум, честность и преданность партии? — спрашивает партиец почтенного профессора.
— Безусловно, но к сожалению все три качества никогда не совмещаются в одном партийце.
— То есть: как это?
— То есть: в отдельном партийце из этих трех качеств всегда в наличности только два. Если он предан партии и честен, то не умен, когда он умен и предан партии, то не честен, а когда честен и умен, то не предан партии.
Политбюро
Похороны члена Политбюро были обставлены с большой пышностью. Еврей интересуется у распорядителя:
— Скажите, пожалуйста, сколько стоют эти похороны?
— Сто тысяч рублей.
— Ой-ой-ой! Да я бы Вам за пять тысяч все Политбюро похоронил.
ВКП (б)
Один еврей, заполняя анкету, в графе о партийности написал «ВКП(б)». У него спрашивают:
— Что это Вы там написали? Вы же беспартийный!
— Я так и указал. ВКП(б) значит: Вроде Как Партийный, в скобках — Беспартийный.
Сколько евреев в ВКП(б)
Иностранец спрашивает у гражданина СССР:
— Скажите, сколько собственно евреев в русской коммунистической партии?
— Процентов семьдесят.
— А остальные почти все русские?
— А остальные почти все еврейки.
В первый раз
Под давлением житейских обстоятельств один беспартийный гражданин решил вступить в ряды ВКП(б).
— В бандах раньше не принимали участия? — строго спросил его один из членов приемной комиссии.
— Нет, честное слово, — робко ответил гражданин, — это я в первый раз.
Верблюд
Один еврей долго рассматривал (впервые в жизни) верблюда в зоосаду и, наконец, воскликнул:
— Боже мой! И что большевики с конем сделали!
Три характера
На широкой дороге в степи лежат потерянные часы. Первым проезжает на волах украинец. Он видит часы, останавливает волов, но… лежать на сене так приятно, а слезать так долго…
— А чтоб им пусто было! Цобе-цобе! — решает он и едет дальше.
Вторым в хорошем тарантасе, на прекрасных конях подъезжает немец-колонист. Заметив часы, он останавливается, слезает с тарантаса, качает головой.
— Прохожий, очевидно, вскоре заметит свою пропажу и возвратится в поисках часов, — решает немец. Он сдувает с часов пыль, аккуратно вытирает их носовым платком и кладет на видном месте у дороги.
Но вот пешком по дороге идет еврей. Он видит часы, хватает их и прикладывает к уху. Часы идут.
— Ты идешь? И я иду! Пойдем вместе.
Мадам Розенблюм
— Сема, тебе нравится мадам Розенблюм?
— М-м… местами…
Советские учреждения
Один еврей приехал в Москву по делу в госучреждение. Целый день посылали его от одного стола к другому. Ничего не добившись, он выходит из учреждения и раздраженно говорит своему приятелю:
— Это публичный дом какой-то!
Тот обиделся:
— Как ты смеешь так говорить?! Я в старое время в Одессе сам держал публичный дом, так там же был порядок !..
— Ну, а теперь почему ты не держишь?
— Времена изменились. Теперь зададут норму, а если ее не выдержишь, скажут ложись сам и выполняй промфинплан.
В доме душевнобольных
В одном из советских домов душевнобольных ожидалось посещение высокого начальства. Чтобы поразить его «сознательностью» больных, их научили выкрикивать хором хорошо известное сталинское выражение «Жить стало лучше, жить стало веселее!»
Начальство явилось, и больные благополучно выкрикивали пресловутую формулу.
Начальству это очень понравилось, но оно заметило, что в стороне стоит какой-то человек, который не кричал.
— А вы почему не кричали «Жить стало лучше, жить стало веселее?!» — обратилось к нему начальство.
— А я же не душевнобольной, товарищ начальник, я здешний фельдшер, — пояснил неизвестный.
Посланцы неба
Чтобы как-нибудь повлиять на советский народ и заставить его опомниться, в небесном совете было решено послать в СССР апостола Луку. Через короткий промежуток времени получили в раю от него телеграмму:
«Сижу в Чека. Апостол Лука».
Выручать Луку отправился Илья. Однако и от него получили телеграмму:
«Сижу и я. Пророк Илья».
Что делать? Спасать положение вызвался Моисей. И действительно, телеграмма, которую от него получили, была бодрой и успокоительной:
«Жив и здоров. Нарком Иванов».
Хорошо устроились
Еврей рассказывает знакомому:
— Мы с сыном Моисеем хорошо устроились: я в Кремле на колокольне Ивана Великого стерегу зарю мировой революции, а Мойша служит негром в Коминтерне.
Знакомый:
— Ну, знаете, стеречь зарю мировой революции — это работа скучная . . .
— Зато вечная.
Предсмертные пожелания
Украинца, русского и еврея военный трибунал СССР приговорил к расстрелу. Однако осужденным обещали исполнить их последнюю волю.
— Похороните меня в Москве возле Кремлевской стены, — попросил русский.
Ему обещали исполнить его волю.
— Меня похороните около Шевченко, — сказал украинец, — чтобы просторы широких полей «и Днепр и кручи было видно, было слышно, как ревет ревущий»…
И на это согласился трибунал.
— А меня, пожалуйста, похороните рядом со Сталиным, — заявил еврей.
— Вы что, с ума сошли? Ведь Сталин еще жив?! — удивились члены трибунала.
— В чем дело! Я могу подождать! — успокоил их еврей.
Мудрый старец
Вокруг мудрого ребе сидят ученики.
— Жизнь — это фонтан, — вздыхает ребе.
Ученики набожно молчат.
— А почему, собственно, фонтан? — осмеливается, наконец, спросить один из учеников.
— Ну — не фонтан, — вздыхает ребе.
