Накануне Хануки в 1896 году газета «Ха-цфира» помещает следующее рекламное объявление:

Кошерно! Кошерно!
Чистейшее оливковое масло из Эйн-Синии с дозволения ашкеназского и сефардского раввинских судов, имеется для продажи в Иерусалиме, в лавке Циргинского в рядах Файнгольда на Яффской дороге.
Сие масло рафинировано не водою, но при посредстве английской машины «дистилотер» (sic!).
ПОПРОБУЙТЕ И ВЫ УБЕДИТЕСЬ, ЧТО ОНО ХОРОШО ВЕСЬМА!

В праздничную неделю 1913 года газета «Ха-херут» приводит яркий пример того, что народные герои, достойные памяти Маккавеев, не перевелись в народе Израиля:

Петах-Тиква. На прошлой неделе некий араб напал на еврея-лавочника из Кфар-Сабы, ехавшего на осле своем из Петах-Тиквы в Кфар-Сабу, отнял у него деньги, раздел его, и разул, и столкнул его в болото, что возле дороги, заодно угостив его изрядными побоями. Чудесным образом оказался в том месте житель Петах-Тиквы, и сразу же весть донеслась до колонии. Глава наших стражей г-н Авраам Шапира при том не колебался ни минуты — взнуздал коня своего, кликнул людей своих и бросился в погоню за арабом. Грабитель, желая обмануть преследователей, свернул с дороги и проделал часть пути по обширной луже, но после многих трудов и стараний г-ну Шапира и его людям удалось выйти на след разбойника. И в день шестой, с приближением вечера, прибыв в арабскую деревню Калькилия, они узнали, кто сей араб-грабитель, и отцы деревни, преклонив перед г-ном Шапира колена, поклялись, что выдадут того араба властям в Туль-Кареме.

Еще одно геройское деяние, результаты которого можно приравнять к чуду, описано в благодарственном письме, опубликованном в газете «Хашкафа» за 1904 год:

Высокочтимому и дорогому врачу-специалисту, доброму доктору Вайцборду!
На языке и на устах моих не найти слов, дабы должным образом выразить вам, дорогой доктор, хотя бы намек на те тысячи чувств благодарности, переполняющие нутро мое и стремящиеся вырваться из него наружу через ротовое отверстие! Подобно ангелу-спасителю явились вы жене моей Саре Ривке, носящей во чреве своем троих — троих младенцев мужеского пола в одном чреве, и трудились не покладая рук всю ночь, спасая жизнь ея от угрозы страшной смерти во время тяжелых родов; и вместе с повитухою г-жой Бейлой Мендельсон, сразу же догадавшейся, что жена моя рожает тройню, и с помощью Божьей, вам удалось извлечь всех троих, и ныне они пребывают в добром здравии, и роженица также здорова и не жалуется.
Элиезер Фарбер

Случаются и еще более невероятные истории. Об одной из них напоминает нам письмо в газету «Ха-ахдут» за 1913 год, подписанное «учителем из Саджры»:

Среди путевых записок д-ра Клознера, полных песнопений и славословий природному великолепию Галилейских гор, есть и легенда о некой кавказской княжне, ставшей женою учителя из Саджры, и после всех дифирамбов молодым д-р Клознер отказывает ей в принадлежности к народу Израиля… Я хотел бы знать, с чего это взял д-р Клознер, что жена моя не останется еврейкой, <…> что «брак еврея с иноверкой не бывает успешным»? Ежели «учитель и его жена» так его заинтересовали, отчего забыл он упомянуть обо всех официальных религиозных обрядах посвящения, за которые в России жена моя была заточена в тюрьму? Ставшее известным судебному следователю пятого отделения не должно было остаться скрытым от д-ра Клознера. Не скрой он того, что, как известно многим, жена моя не выдала следователю имя раввина, проведшего гиюр, и моэля, обрезавшего наших сыновей, и претерпела все муки с любовью, чтобы другие не пострадали за нее, д-ру Клознеру пришлось бы сочинить другую легенду, куда более близкую к действительности.
Г-н д-р Клознер, жена моя не предаст Израиль, и не из-за этого официального раввинского удостоверения — ее цельная душа и тяга к простой и скромной жизни могут служить тому порукой. Ради скромной и чистой семейной жизни, лишенной лживости и притворства современного общества, покинула она «народ свой и богов своих» и приехала жить в Землю Израиля и влиться в новый Израиль, созидающий здесь, на лоне природы, здоровую и чистую жизнь. Главное, господа, прошу вас: оставьте нас в покое! Нам неприятна вся эта болтовня на наш счет, как устная, так и письменная. Выберите себе для легенд другие темы, а нас будьте любезны забыть. Я не младенец, попавший в плен, я живу в среде народа своего, да и жена моя не пленница здесь, удерживаемая силой. Народ мой — ее народ, Бог мой — ее Бог, страна моя и мечты мои — страна и мечты ее.

Остается только добавить, что «учитель из Саджры» (ныне мошав Илания) в Нижней Галилее — Яаков Меир Янай (Яхнович), оказался абсолютно прав. Его жена Женя Янай — урожденная графиня Елена Шувалова — до конца своих дней не покинула народ Израиля.