Какая новогодняя публикация была самой первой в ивритской прессе? Реклама поздравительных карточек «на иврите (со стихами известного поэта Долицкого), идише и русском языке» Якова Шапирштейна из Варшавы, с улицы Генсия. Дело шло к 5641 году. А теперь давайте совершим гигантский скачок во времени и перенесемся в год 5708 — первый год израильской независимости. Ваш верный архивариус на сей раз решил изменить заведенный порядок и отыскать самую первую газетную публикацию, связанную с Новым годом в новорожденном государстве Израиль. Ею оказалось коротенькое объявление в газете «Давар» 1948 года:
Иерусалим. В преддверии Рош ха-Шана местный комитет помощи военнослужащим просит всех, кто заинтересован, принять солдата в новогодние дни на полное обеспечение (питание и ночевка), связаться с дежурным комитета в клубе Менора, в любой день, с 10 до 12 утра и с 5 до 7 вечера.
Но мы сильно забежали вперед. Давайте вернемся в XIX век. В 1899 году газета «Ха-магид» встречает Рош ха-Шана страстным фельетоном Шимона Волкова:
И был вечер, и было утро, новый 5660 год! На еврейской улице шум и гам, повсюду толпы, волнение и смятение, дамы и господа, дети малые и старики, барышни и юноши — наряжены торжественно и парадно: белый халат да чистая капота, наилучшая шляпа да начищенные ботинки, волоса причесаны и лица умыты — со всех сторон торопятся-поспешают в «малый храм», в обитель Божью, в жилище Шехины, в дом молитвы и покаяния, в кладовую слез, в хранилище вздохов и рыданий, стонов и воплей. Дорог еврею дом молитвы — драгоценный камень, магнит, притягивающий к себе душу его, дух его и все чувства его. Там он свободен, волен, ноги его будто стоят на просторе, там нет колодок на них, нет кандалов на руках его и петли на шее его, нет узды духу его и клетки душе его <…>, там он словно у себя дома, в окружении родных и близких, братьев и соплеменников своих; там он чувствует себя человеком, чувствует, что создан по образу и подобию Божию. <…> Ведь он в доме отца своего, отца милосердного и долготерпеливого, пред коим равны великие и малые! Пред Ним и он человек, в глазах Его и он сын среди сынов Его, и ему дано имя и право ходить по земле пред отцом его, и у него есть удел во владении отца…
<…> И вот уже воспрянул дух и отверзлись уста: «Отец, царь наш, нет у нас царя, кроме Тебя!» Ой, плачь-рыдай, несчастный еврей, лей слезы и изливай душу! <…> «Отец, царь наш, ниспошли нам добрый год!» <…> Добрый год?! Да где же? Когда же? Да разве будет новый год добрым? Господи Боже, вот уж тысячи лет бьется и стелется пред тобою мельчайший из сынов Твоих, умоляя о добром годе. Смилостивишься ли над ним, ниспошлешь ли один добрый год за эти тысячи лет?
Впрочем, трудно дать евреям добрый год, труднее самых великих трудностей, что создал Ты в мире сем… <…> Ой, Господь Воинств, дай им, дай евреям добрый год! Что дашь им? Ну, сионистам, дашь спасителя верного. А антисионистам что дашь? Может, Гога и Магога?.. Ну, старым дашь множество ешив, грызущих гранит Торы и растящих раввинов-ортодоксов, как в прежние времена. А новым что дашь? Высшие школы для изучения мудрости Израиля, растящие раввинов-реформистов во имя величия и славы и торжества рода человеческого… Богобоязненным дашь подкрепление сердцу для страха Божьего, дабы боялись тебя и служили тебе служением истинным, а эмансипированным поможешь смешаться с народами и изменить собственное обличие… Дашь евреям-«дрейфусарам» Дрейфуса, а «анти-дрейфусарам» что же дашь?
Ой, разбит дом Израиля в осколки, разорван на куски, и некому собрать, некому сшить, некому склеить! Нет того, кто соберет разбредшихся и сблизит разошедшихся… Ты слышишь смешанный язык, сбивчивые слова, противоречивые речи и спутанные молитвы — один молится об одном, а другой прямо о противоположном. И что же станешь тут делать Ты, отец наш, отец всемогущий, неустанный и неутомимый, не знающий преград? Ведь нет для Тебя невозможного, Ты на все способен — даже сравнять пропасти и примирить противоположности, сшить обрывки да склеить обломки, и сделать нас, как прежде, народом единым, народом нераздельным. Так будет же воля твоя, отец, царь наш, отец милосердный, и ниспошлешь нам в грядущий год сердце единое и согласие взаимное, и мнение общее, чтобы творить лишь добро, и милость, и справедливость во веки веков.
Проходит всего тринадцать лет, и в новогодние дни 5673 года газета «Ха-ахдут» также призывает к национальному единству, впрочем, совершенно определенного свойства:
Товарищи! Вместе с пробуждением лучших народных умов для новой жизни пробудилась забота о возрождении тела, и новая идея забурлила в сердцах нового поколения: вдохнуть жизнь в сухие кости старца Израиля. И, как можно было заранее предвидеть, волны этого движения докатились до берегов нашей страны. Вот уже несколько лет возникают в разных местах ее спортивные общества, поощряющие молодых к возрождению национального духа. За это время общества в Иерусалиме, Яффе и Петах-Тикве успели показать, насколько велика и прекрасна их роль в сближении всех слоев, общин и партий нашего народа. Посланцы трех спортивных обществ собрались на специальное заседание и решили обратиться ко всем молодым людям наших колоний и городов с призывом объединяться для общей работы, ибо мы знаем: пока сеть спортивных обществ не будет раскинута по всей стране, от Костины (она же Беэр-Тувия. — Н.З.) до Метулы, мы все еще далеки от достижения нашей цели — объединения молодежи для возрождения народа посредством гимнастических упражнений.
Но отнюдь не все сводится к «мышце простертой». Газета «Ха-цви» в «дни покаяния» 1909 (5670) года сообщает:
Известный исследователь природы господин Аарони вызван телеграммой дирекции Императорского зоологического парка посетить Берлин. Цель сего срочного вызова — связаться с ним по поводу поставок всяческих птиц Земли Израиля. Господин Аарони берет с собою в Берлин ранее заказанных трех превосходнейших наших пернатых. Следует надеяться, что по возвращении ему удастся основать исследовательскую станцию для изучения птиц и насекомых страны нашей и тем обогатить науку Земли Израиля.
