Газета «Иудея и Иерусалим» за 1877 год публикует путевые записки Йоэля Моше Соломона, в которых список этроговых садов Святой земли читается сегодня подобно Гомеру:

Вечер исхода святой субботы, глава Берейшит — и вот сижу я в доме своем за пределами Святого града, в месте, названном «Нахалат Шив’а» (ныне — центр Иерусалима. — Н.З.), с окнами, выходящими на прямую дорогу, что ведет из Иерусалима в Яффу. <…> Европеец, прибывший морем в порт яффский и отправившийся в запряженной лошадьми карете в Иерусалим, не изумится при виде прямой дороги; напротив, она может показаться ему еще и недостаточно прямой супротив прямых дорог, пересекающих во всех направлениях землю европейскую. Иное дело мы, сыны Сиона, видевшие дорогу сию десяток лет назад, когда <…> тысячи опасностей и чудес переживал севший в Яффе на спину осла, прежде чем удостаивался он чести живым войти в ворота Иерусалима. <…> И вот уши мои слышат звук подъезжающей к дому кареты, запряженной шестеркой лошадей, а в ней любезные душе моей рабби Шмуэль, и рабби Шломо Залман Леви, и рабби Биньямин Бейниш Салант, зовущие меня с собою в поездку, дабы в сопровождении рабби Меделя Коэна осмотреть сады этрогов в Святой земле. <…>

Хоть я и рожден в Сионе, мрачнеет лицо мое при мысли о том, что немало странствовал я по миру, прошел землю Русскую, земли Италианскую и Голландскую, и Ашкеназ, и Остеррайх, и землю Египетскую, но еще не прошел вдоль и поперек по земле вожделения нашего; даже и малой части земли, к чьим каменьям и комьям прикипела душа моя, не сподобился я увидеть, а лишь святой град Иерусалим, в коем родился, Яффу, кою миновал на пути заграницу, да еще пару городов, вроде Хеврона и Иерихона. И оттого возмечтал я совершить поездку сию, хоть дела домашние и не желали давать мне такой возможности… <…>

Гои из деревни Барата встретили нас миром и рабби Менделю вручили венец мира, по обычаю детей Востока <…>, и сели мы отдыхать под древом цитрон, чьи ветви и листья скрывали нас от солнечного света, и, отдохнув, приступили к проверке дерев. В согласии с несложными правилами, кои усвоили мы во время посещения садов Яффы, нам следовало копать вкруг каждого древа до корней его в земле, и сие не слишком нравилось хозяевам сада, опасавшимся, как бы мы не причинили деревам вреда. Однако же когда обещал им рабби Мендель, что ежели снищут дерева благоволение в очах его в соответствии с законами Торы, то цена сильно возрастет, ибо еврей оценивает этрог во много раз выше, чем лимон-цитрон, и они согласились, по великой жадности их до денег, которые надеялись выручить за сад. И так удалось нам проверить дерева от верхушек их до корней в земле, и к великой радости своей увидели мы, что далеки они от любого намека на сомнение, но не успели мы в тот день проверить все дерева, ибо миновал день и спустилась в долину тьма ночная. И заночевали мы под смоковницею. На ужин поданы нам были яйца жареные, и мед, и масло, и спокойно вкусили мы трапезу нашу, а после улеглись и проспали до утреннего света, и встали, и помолились, и проверили оставшиеся дерева, и поспешили в путь оттуда к саду Шарайа. <…>
День субботний прошел для нас в тишине и покое. Под ветвями дерев цитроновых сидели мы день напролет, а в ночь исхода святой субботы спали вблизи источника. Со светом дня первого поспешили мы отправиться дальше и прибыли к саду Эйн-Халед, а оттуда — к прекрасным садам Амшерпэ и Мосмес в дивной земле меж высоких гор, на коих произрастают леса древесные…

Прочтя список тех садов до середины, переключимся на страшную историю из газеты «Ха-мелиц» этих дней 1880 года:

Два года собирался человек по имени Моше Махлаллаль развестись с женою, коя рожала ему одних дочерей. И упала жена в ноги ему, и взмолилась, и упрашивала его, чтобы дал он ей еще один год, и послушал муж жену свою. И Господь снизошел к жене сей, и родила она сына, и велика была радость мужа, и сделал он изображения рук на всех косяках при дверях и окнах в доме своем против дурного глаза, и для вящей надежности взял также связки лука и чеснока и повесил на спинке кровати, в коей спали роженица с младенцем, а также осколки стекла, и форму ладони пятернею из теста печеного, и связку фиг, и поставил за занавесью лампу горящую постоянно. Но напрасно бдели хранители, прокралась в дом злодейка Лилит и поразила мать, и та захворала. Никакие заговоры и амулеты не помогли, и привез ее муж в больницу, и со дня на день крепчала болезнь ея, и грозной поступью вела несчастную к вратам смерти. А старшая дочь Махлаллалей любила мать свою любовью великой. И был день, и вот она сидит у изголовья болящей, и видит, что нет того, кто протянет ей руку спасения в борьбе с Ангелом Смерти, и страшно огорчилась она, и сказала, говоря: «Проклят сын, из-за коего напасть сия обрушилась на нас! Уберу я препону сию с дороги — и выздоровеет мать моя!» Говорила устами своими, а ноги уже несли ее к дому, и вот — младенец спит в колыбели своей, и никого нет в доме. И схватила дочь безжалостная дитя за ноги, и разбила голову его о камни пола, и умертвила его, и поспешила к матери своей возвестить ей, что отошел Ангел Смерти. Вот она на пороге больницы, а душа матери уж отлетела!

Так же как и в наши дни, не всегда подарки, отправленные на праздники тишрея, достигали адресатов. Об этом свидетельствует «Хавацелет» 1885 года:

Служащие австрийской почты не принимают монеты и купюры для пересылки из Яффы в Иерусалим, ибо не желают брать за них ответственность. Посему отправляющие деньги до сих пор передавали их с купцами, совершавшими переезды между городами. И крайне редко случалось при этом, чтобы произошла какая-либо неприятность с денежной посылкою. И вот в эти предпраздничные дни османская почта начала доставлять монеты и купюры из Яффы в Иерусалим, и, увы, начало было весьма тяжким, ибо большая часть переданных адресатам писем были вскрыты на глазах почтового чиновника или же им самим и оказались пустыми, без денег.

Хочется закончить эту подборку на оптимистической ноте, ну, хотя бы рекламным объявлением, помещенным в той же газете в 1894 году. Иерусалимские жители сразу же поймут, что речь в нем идет о Немецкой Колонии темплеров:

Garten-Restaurant Cад-ресторан
Всего в двух минутах от железной дороги! Прошу почтеннейшую публику посетить мой прекрасный ресторан, в котором она найдет всяческие сорта пива (холодного, как лед) и разнообразные вина из немецких и еврейских колоний. Посетители найдут в моем зале также столы для игры в шары. Ежедневно после полудня и по вечерам — сад.
Georg Kellers Георг Келлерс