Сама эксперимен-тальная форма «Книги Рабиновичей» напоминает киносценарий или, скорее, основу для спектакля вербатим. Четыре поколения одной семьи, тринадцать фотографий, тринадцать монологов — и вся история ХХ века: от еврейских погромов в Российской империи до больных СПИДом в толерантной Бельгии.