В эти довольно мрачные дни приятно вспомнить о том, что совсем недавно вокруг было мирно и солнечно, а от единственной опасности — как-то не слишком умно вести себя, купаясь в море — тебя берегли симпатичные, пусть и не очень вежливые, израильские спасатели.

Однажды мы плыли на корабле и увидели ту птицу. Она стояла по щиколотки в воде, и голова ее упиралась в небеса. Я предположил, что вода, вероятно, неглубока. Решили мы спуститься с корабля и охладиться в воде. Но раздался голос с небес: Здесь вы хотите прохлаждаться?

Возвысила одна из волн голос и спросила у подруги: «Оставила ли ты хоть что-то в этом мире целым?» Ответила та: «Пойди и посмотри, как велика сила твоего Господина! Даже кромку песка, окружающего этот мир, я не сумела преступить!»

«Иерусалимский трамвай», который уже больше года бегает по своему маршруту внутри культурного поля «Букника», по законам жанра обязан хотя бы один раз сойти с рельсов. И, сойдя с рельсов и с ума от августовской жары, он отправляется в милую сердцу Эстонию.

На кинофестивале в Локарно можно было убить папу, маму или рыбу. Мы выбрали из всей программы фестиваля три фильма, в которых есть жизнь, смерть и то, что между.

Акватория в нагорье Ершалаимском? Бред, скажете? Нет, скорее мечта, и мечта небезоснова-тельная. Мечта о «речном трамвайчике», хе-хе (поскольку конвенциональ-ный уже всех понемногу задалбывает), столь же к лицу Городу, как и холмы, на коих он разлегся. Прежде всего, потому, что наше Иерусалимское нагорье было когда-то дном древнего океана.

Двенадцать судов везли девяносто две тонны серебра и сундуки с сокровищами, набитые жемчугом, рубинами и золотом

Несмотря на крохотную площадь Израиль гордо именуется «страной четырех морей».

Все острова лживы

Господин мой! Секретные слова есть у меня рассказать тебе!

«Ашдод – это портовый город, и музей с библиотекой ему ни к чему!»

Суббота приходит не только в синагоги и дома евреев, но и во все миры – и земля, и море, и небеса меняются в эти мгновения.