Онлайн-тора Онлайн-тора (Torah Online) Букник-Младший JKniga JKniga Эшколот Эшколот Книжники Книжники
Интерпретатор снов

Раздел повествует о фантастической карьере Иосифа: из зеков – сразу в премьер-министры. А также об успешной деятельности Иосифа на этом высоком посту и о сложной игре, которую он затеял с не узнавшими его братьями.

Микец (Бытие 41:1 – 44:17) 17.12 – 23.12.


Раздел повествует о фантастической карьере Иосифа: из зеков – сразу в премьер-министры, минуя все промежуточные звенья (настоящее «из грязи да в князи»). А также об успешной деятельности Иосифа на этом высоком посту и о сложной игре, которую он затеял с не узнавшими его братьями, явившимися в Египет купить зерна в голодные времена.

Но, как явствует из заголовка, речь здесь пойдёт исключительно о снах, тем более что сам раздел начинается со сна фараона и как бы приглашает поразмыслить над этой темой.
Вообще сны – большая библейская тема, и здесь я хочу её только слегка обозначить. До знаменитых снов Иакова сон в Торе упоминается трижды. Впервые – в рассказе о сотворении женщины (2:21), где Всевышний действует не только как хирург, но и как анестезиолог. Видел ли Адам что-либо во сне или сон его был без сновидений – не сообщается. Если и видел, то, вероятно, ничего заслуживающего внимания. Очевидно, что сон имеет здесь чисто техническое, вспомогательное значение.

Между тем в двух других случаях сны снились, о них рассказывается, содержание их важно. Сон приснился Аврааму в эпизоде заключения Союза (Завета) между ним и Всевышним (15:12). Это, по-видимому, первое описание кошмарного сна в мировой литературе. Кошмар не имеет образа: ужас и мрак – вот чувства, которые Авраам испытывает во сне. И далее сам Всевышний интерпретирует (рационализирует) тяжёлое и бесформенное, перед которым разум пасует, но это тоже происходит во сне (15:13). Другой сон – сон царя Авимелеха: Всевышний является ему, вступает в диалог и даёт указания (20:3-7).

В обоих случаях природа сна очевидна: это не остатки дневных впечатлений и не вытесненные желания – сны являются не «снизу», но «сверху»; Всевышний инициирует их, чтобы сообщить сновидцам нечто важное, причём эти сообщения не нуждаются в дополнительной интерпретации.
Существенно, что вещие сны Всевышний посылает не только своим и не только праведникам: Он является во сне избранному Им Аврааму и совсем не избранному Авимелеху. Виночерпий, хлебодар и фараон – персонажи из жизнеописания Иосифа – не были первыми вне семьи Авраама, кому, по свидетельству Торы, Бог посылает вещий сон, – первым был Авимелех. Причём царь удостоился Богоявления, а все прочие - только посланных от Него картинок (40:40:5-11, 16-17). Да и те оказались им непонятны.

Иакову снились интересные сны, причём один из них носил характер прямой инструкции. Я имею в виду сон, где Иаков увидел во всех технических деталях метод селекции овец (31:10-12), подобно тому как некоторое время спустя Менделееву явилась во сне одноименная таблица. Но для Менделеева результат его золотого сна представлял всё-таки чисто академический интерес, в то время как Иаков, реализовав своё сновидение наяву, сказочно разбогател.

Сны не требовали от Иакова дополнительных усилий: овечий сон был внятен и безо всякой интерпретации; сон с лестницей (28:12) продолжает возбуждать комментаторов и поныне, но сам Иаков так никому и не сказал, что именно эта лестница могла значить. Его восклицание: «Не иначе как здесь святилище Бога и здесь врата небес» (28:17) – говорит лишь об особой святости места, где он увидел сон, но мало что, в сущности, объясняет. По отношению к комментаторам это было великодушно.

Теперь об Иосифе. Именно снам обязан Иосиф и своим падением, и первоначальным взлетом. Правда, чтобы удержаться на высоком посту, ему понадобились и кое-какие иные таланты. К счастью, он обладал ими в избытке.
По части снов Иосиф, конечно, сын своего отца, но между ними есть существенная разница. Иакову не снились сны с социальной ориентацией, зато в ему сновидениях непременно являлся Бог или ангел. Даже в овечьем сне животноводческие манипуляции – и те проходят под непосредственным патронажем небес. Источник сна несомненен: Бог.

В снах Иосифа (37:5-9) – ничего подобного: в первом сне одиннадцать снопов, связанных братьями, кланяются снопу сновидца, во втором – самому сновидцу кланяются одиннадцать звёзд, солнце и луна. Бог и ангел отсутствуют: кстати, это первые в Библии сны, где нет Бога и (или) ангела – в них и нужды нет. Вообще непонятно, кем или чем эти сны инициированы. Быть может, их посылает Всевышний? Возможно. Быть может, Всевышний здесь вообще ни при чём и сон Иосифа – просто ночная бессознательная кристаллизация его чудовищного тщеславия и высокомерия? Тоже возможно. Текст оставляет вопрос открытым. В конце концов, источник сна выясняется, но - в точке сновидения и рассказа о нём - каждый из персонажей определяет природу сна по-своему.

Для Иосифа увиденное во сне – пророчество. Ему это очевидно. Между тем отец и братья понимают сон Иосифа как демонстративное проявление тщеславия и высокомерия. В этом у них нет ни малейших сомнений. Таким образом, они допускают, что сон – совершенно необязательно послание Бога. Выслушав рассказ Иосифа, отец бранит его (37:10) – стал бы он ругаться, если бы считал, что это послание свыше!
Заметим мимоходом, что, несмотря на метафоричность снов Иосифа, интерпретация им не требуется: и сам сновидец, и его ближние прекрасно понимают смысл сновидений, причём понимают идентичным образом.
Ну, хорошо, приснилось Иосифу нечто – неужели нельзя об этом помолчать. Отношения с братьями и без того испорчены. Нет! Не могу молчать! Ни грана житейской мудрости! И он рассказывает братьям (впрочем, и отцу) довольно-таки бестактные вещи. Ты вообще-то соображаешь, что несёшь?! Не соображает. Вот и оказался сначала в яме, а потом и в рабстве. Скажи еще спасибо, что живой, могли бы и убить (37:18-20). Собственно, трагические события описываются в Торе непосредственно после рассказа о снах. Создается впечатление, что именно сны переполнили чашу ненависти братьев к Иосифу.

Хотя собственные сны Иосифа сыграли судьбоносную роль в его жизни, но не меньшую, если не большую роль сыграли в его жизни чужие сны. Иосиф – первый в Библии, а может быть, и во всей мировой литературе, интерпретатор снов. Отец его, Иаков, никогда чужими снами не интересовался, просто нужды не было.
В отличие от собственных снов, чужие сновидения украшали жизнь проницательного аналитика, вели не вниз (в яму), а только вверх и вверх: объяснение снов виночерпия и хлебодара открыло Иосифу тюремные двери (41:9-14), толкование сна фараона вообще возвело почти на самую вершину социальной лестницы – одесную владыки Египта (41:39-40).

У снов этих есть одна любопытная особенность, отличающая их от всех сновидений, описанных в Торе. Прежние сны были адресованы именно тем, кому снились, – в случаях же с виночерпием, хлебодаром и фараоном сны принципиально не понятны именно сновидцам: послание закрыто для формального адресата и открыто для интерпретатора, который заранее предполагается и которому, собственно говоря, послание и направляется. Подлинный адресат – Иосиф.

Достойно внимания и то, что к тому времени, как Иосиф становится интерпретатором чужих снов, сам он снов больше не видит. Во всяком случае, таких, которые заслуживали бы включения в жизнеописание.
Надо сказать, что в Египте и без Иосифа хватало толкователей. Тора прямо говорит, что, увидев непонятные и встревожившие его сны, фараон сначала обратился к состоящим у него на службе профессионалам. Очевидно, у них была репутация людей умелых и сведущих, других фараон не держал – у него было всё самое лучшее. Просто на сей раз они оказались неуспешны (41:8). На всякий случай я напомню содержание знаменитых фараоновых снов, а то вдруг вы их подзабыли.

«И вот выходят из реки семь коров, тучных и холёных, и пасутся в зарослях. И вот выходят за ними семь других коров, тощих и невзрачных, и становятся подле тех коров на берегу реки. И съели коровы тощие и невзрачные семь коров тучных и холёных.
И проснулся фараон, и заснул опять, и приснился ему другой сон.
Вот семь колосьев, крепких и полных, всходят на одном стебле. А за ним вырастают семь колосьев тонких и опалённых восточным ветром. И поглотили колосья тонкие семь колосьев крепких и полных» (41:2-7).
Психоаналитики Венской школы интерпретировали бы эти сны в терминах «Эрос – Танатос», тем более что образный строй снов хорошо соответствует теории, и ошиблись бы. Что ж, надо же и им когда-нибудь ошибаться. Между тем Иосиф играючи справился с поставленной задачей. Смысл сновидений для него прозрачен и очень далек как от Эроса, так и от Танатоса: сначала следует ожидать семи урожайных лет, затем – семи неурожайных (41:25-32).

Далее Иосиф даёт совет, о котором его никто не просит: в урожайные годы надо готовиться к поре бедствий и собирать зерно в закрома родины – чем больше, тем лучше (41:34-36). И использовать невиданно низкие цены невиданного урожая. Затраты, конечно, всё равно будут велики, но уж зато потом мы своё возьмем. Говорят, нет хуже совета, чем совет непрошенный, а вот удачливый Иосиф и с непрошенным советом в точку попал: идея фараону понравилась.
Один комментатор объясняет причину профессионального поражения египетских толкователей снов чисто аналитическим просчетом: им не пришло в голову, что сны про коров и колосья говорят об одном и том же. Между тем (это уже я говорю, а не комментатор) Иосифу понять это было вполне по силам: ведь у него уже был прецедент – удвоение сна фараона соответствует удвоению сна самого Иосифа. В обоих случаях два сна - об одном и том же.

Во-вторых (это опять комментатор), поскольку тучные и худые коровы, равно как и тучные и худые колосья, действуют в снах одновременно («становятся подле»), фараоновы спецы не догадались дать временнУю развертку действию. И действительно, в снах возникает картинка, где временнАя рядоположность конвертируется в пространственную. Иосиф и это понял.

Тонкое замечание комментатора говорит о технической стороне дела. Что же касается принципа, Иосиф формулирует его прямо: сны посылает Бог, Он же открывает Иосифу их смысл (40:8, 41:15-16). Аналитические способности здесь вообще ни при чём. Иосифу открывает, а египетским аналитикам – нет. Не сбросил бы с небес ключ Иосифу – и у него тоже, при всех его дарованиях, ничего бы не получилось.
История интерпретации сна фараона структурно воспроизводится в книге пророка Даниила, где говорится о событиях, происшедших через тысячу лет, только владыка, которому снились тёмные сны, управлял не Египтом, а Вавилоном. У Даниила была насчет снов та же точка зрения, что и у его далекого предшественника и основоположника жанра Иосифа. И те же отношения со Всевышним. Поэтому он был так же успешен. Между тем от Даниила требовалось не только выяснить смысл сна, но для начала напомнить царю сон, который тот позабыл (Дан 2:1 и далее), – пойди туда, незнамо куда, принеси то, незнамо что: задача, без эксклюзивной информации свыше принципиально не решаемая.

Признаюсь, не читал я ни одного сочинения математического академика Фоменко, но понаслышке кое-что, конечно, знаю (я имею в виду историю, а не дифференциальную геометрию). Он ведь, кажется, и про Библию что-то такое писал. Не удивлюсь, если в одной из своих книг Фоменко с геометрической строгостью доказал уже, что Иосиф и Даниил – одно и то же лицо, а Египет и Персия – одна и та же страна (поместил же он Иерусалим в Константинополь). Если это пока не приходило ему в голову, охотно дарю идею. Дарю просто так – он может на меня не ссылаться. Или пусть всё-таки сошлется? История окажется еще на тысячу лет моложе, а география - на одну Персию меньше (подумаешь, Персия!). Школьники и студенты останутся довольны!