Союз писателей России поддержал решение ульяновского губернатора об исключении текста Дины Рубиной — как израильской гражданки и «матерщинницы» — из «Тотального диктанта». В тексте заявления СП РФ немало забавного и даже ностальгического. А ответ на это заявление Юлий Ким придумал еще в 1989 году.

Черепаху в квартире увидала, испугалась:
— Что за дракон?
— Это, бабушка, не дракон, это черепаха. — Тут черепаха выпростала из-под панциря передние лапки и голову.
— Ой, три головы у этого дракона! Боюсь его.

Если оно так пойдет, может быть, лет через десять и в русской Википедии будет не только Биньямин «Биби» Нетаньягу, но и Дмитрий «Димон» Медведев. Вряд ли, конечно. Даже если оно так пойдет.

В юности Дикман повстречал Цви Арада, переводчика много чего, в том числе «Доктора Живаго», и поинтересовался:

— А сколько же вы всего перевели на иврит?

— А шкаф, — лаконично ответил Арад. И еще руками показал габариты этого шкафа.

Бабушка для внука перепечатывает на машинке роман «Война и мир» Толстого — внучек ничего, кроме самиздата, не читает.

Пуримская псевдонаучная конференция — о том, какой Карл у какой Клары что именно спер и зачем, при чем Трубадур и Принцесса к Песни Песней, без каких двух букв не построишь государство Израиль, и кто изобрел пользительнейший декокт гоголь-моголь.

На книжной ярмарке есть много всякой всячины: картонные деревья, кровать и самовар, дядечки, тетечки и дети, вязаные кипы и разноцветные рюкзаки, кофе в бумажных стаканчиках, киши с оранжевым бататом, красные абажурчики на белых столиках. И наконец, книги.

Когда «добродетельная жена» пила кофе с подружками? Кто в киббуце пашет на тракторе? Обязана ли женщина рожать детей и что будет, если подгорит еда? И наконец, может ли кухарка управлять государством?

Самый крупный конгресс-центр на Ближнем Востоке: Дворец нации и Руина нации, площадка для Евровидения и суда над нацистскими преступниками, фойе с ковровыми дорожками на втором этаже, а в подвале — рабочие места древнеримского стройбата.

Всех мудрецов числом семьдесят перечислить нам не под силу, тем более что некоторые из них и вовсе мудрецы скрытые. Однако семерых из числа русскоязычной интеллектуальной элиты Святого города мы представим с удовольствием и почтением.

Ярмарка и рынок, дети и шарики, Арбатова и бабки, русские и французы, прогулки по Стене и туалет с римскими печами для обжига: о чем говорят интеллигентные лица потребителей книг.

Ко Льву Рубинштейну, который читал про еврейского старика по фамилии Гитлер и про отдаленных своих предков славян, народная тропа не зарастала до самых финальных аплодисментов. А один тонко чувствующий поэт написал опосля в своем фейсбуке: «Пришел с вечера Рубинштейна. Давно так не ржал».

Президент Перес почтил церемонию своим присутствием, а ползала — рукопожатием, демократично сел на свободное место вдали от сцены, а из речи его мы узнали, что даже in the age of Facebook в Иерусалиме вы по-прежнему можете read a book.

Давно было замечено, что принц наш Гамлет — меланхолик меланхоликом, а погубил ни много ни мало десять человек. С библейскими героями примерно то же...

Осуждение — да, присутствует, но и информационная ценность какова! Ведь если все прочие источники информации — Уайльда с Прустом, «Полное затмение» с «Горбатой горой» — истребят, откуда ж бедному школьнику узнать, как поцеловать соседа по парте?

Если кому-то благоугодно проверять легитимность искусства по библейскому законодательству, то «Лолита» как раз этот тест проходит — в «блуде» Гумберт не повинен.

Книги по иудаике к ММКВЯ-2012

Вышедшие весной книги по иудаике и вокруг — об историках, творящих «удобное прошлое» и, наоборот, корчующих национальные мифы, о казнях, превращающих законопослушных подданных в революционеров, о пользе «тринадцатого колена» для русских националистов, о научном исследовании как «исправлении мира».

Кулинария, кажется, важна как метафора основного содержания романа. «Пражское кладбище» — это, в сущности, поваренная книга: 500 страниц рецептов того, как ловчее состряпать успешно продаваемую фальшивку: есть обязательные ингредиенты, а гарнир и приправу можно варьировать. Если с обязательными ингредиентами конспирологической фальшивки мы к концу досконально разберемся, то с обязательными ингредиентами романа особо и не встретимся.