В годовщину «Хрустальной ночи» мы публикуем воспоминания очевидцев, фрагменты архивных документов и газетных статей, связанные с этим событием.
Юдифь (Иегудит) и ее победу над Олоферном иногда вспоминают на Хануку, поэтому мы выбрали праздничную неделю, чтобы исследовать оперы и оратории, вдохновленные историей отважной вдовы. Среди воспевавших Юдифь — Вивальди, Сальери, Моцарт, Александр Серов (и отчасти Шаляпин) и множество других славных имен.
История гениального мальчика, оставшегося гениальным до самой смерти.
Ничто не делает женщину такой самостоятельной, как необходимость выжить. Сто лет назад в Германии, как и во всем мире, широко обсуждались вопросы эмансипации женщин, но никакие дискуссии в прессе и женские организации не повлияли на процесс так, как Первая мировая война. «Букник» читает письма солдатки Ханны Болдт и размышляет о жизни и судьбах простых людей во времена перемен.
В Йом ха-Шоа, в день Катастрофы, мы публикуем лагерный дневник Эрнста Рушкевица — жизнелюбивого и сильного человека, немецкого еврея, который старался гордиться своей страной и не терять оптимизма, пока это было возможно.
Ханука или Рождество? Или Вайнука — гибрид Хануки и Weihnachten? Ханукия или елочка? Латкес или имбирные пряники? Как совмещаются, взаимодействуют и отмечаются вместе два праздника.
Нынешний год в Германии — год Рихарда Вагнера: сотни представлений опер Вагнера, десятки премьер. Однако есть особенности, не характерные для подобных юбилейных торжеств: в немецком обществе продолжаются острые дискуссии о «наркотике» Вагнера, его антисемитизме и влиянии на национал-социализм.
Нацисты возвестили, что международная мода — «духовный кокаин» для немецкой женщины, поставляемый евреями. «Немецкая женщина не курит и не красится!» — взывали партийные идеологи, но на рекламе табачных изделий по-прежнему дымила чувственно-холодная красавица в стиле Греты Гарбо.
Малер прибыл в Будапешт, когда Опера находилась на грани разорения. Это и было причиной того, что юнцу, «иностранцу» из ненавистной Вены, да еще и еврею, не только предложили должность дирижера, но и предоставили полную свободу решений. И Малер начал столь радикально, что, как писала одна из газет, «удивился даже сфинкс, установленный у входа в театр».
Будущее, прошлое и настоящее в одном флаконе праздника