19 октября 1918 года родился Александр Галич. Галич, такой, каким он был, совершенно не нуждается в защите. Он был органичен во всем, что он делал. Неважно, зачем Галич начал писать песни — чтобы не отставать от моды, чтобы почувствовать себя молодым, чтобы продолжить традицию Вертинского или Жуковского, чтобы девушки в лицо смотрели, — важно то, что потом оказалось невозможно остановиться.

Новый роман Мишеля Уэльбека «Покорность» (который к осени выйдет на русском) — не лучший его роман, но добротный трактат на актуальнейшую тему: добровольное бегство от слишком уж необъятной либеральности в строгие и понятные рамки консерватизма. О мировых трендах и антиутопиях размышляет главный редактор «Букника», писатель и журналист Сергей Кузнецов.

Сегодня Иосифу Бродскому исполнилось бы 75 лет. О том, почему Бродский вдруг стал иконой для поколения, родившегося после Перестройки, размышляет главный редактор «Букника» Сергей Кузнецов.

Семидесятые годы были не только удивительно спокойным десятилетием в русской истории ХХ века — это было время убожества и скудости. Высоцкий выламывался из него, стоял поперек. Два «мерседеса» и жена-француженка так же возмутительны, как недельные запои, заграничные диски, готовность качать права и дать в морду.

Нобелевский комитет, присудив премию по литературе французскому писателю Патрику Модиано, отметил, что лауреат награжден «за искусство памяти, которым он пробудил самые непостижимые людские судьбы». Сам литератор говорит, что у него есть ощущение, будто он пишет одну и ту же книгу вот уже 45 лет. Книга эта — об оккупации Франции, о попытках найти свое место во враждебном окружении и о том, как социум отвергает чужаков.

Сергей Кузнецов: «Это было не шоу, не интересный постмодернистский феномен — первое историческое событие в истории России, которое ее граждане увидели в прямой трансляции CNN, — а маленькая гражданская война, где, как в любой гражданской войне, у каждой стороны была своя правда».

«Букник» публикует фрагмент из новой книги Алексея Радова «Мертвый ноябрь».

Мне кажется, он отлично понимал свою позицию «еврея из анекдота». На «вопрос дня» в «Коммерсанте» он как-то ответил в лучших традициях: «А почему вы меня спрашиваете?» Теперь осталось много вопросов, на которые Березовский уже никогда не ответит. Даже вопросом на вопрос.

Для меня Франк навсегда остался автором фильма, увиденного четверть века назад в перестроечной Москве. Он назывался «Высший суд», рассказывал об убийце, ожидающем в тюрьме смертной казни, и заставил меня по-настоящему ужаснуться — потому что преступление совершает один человек, а казнят уже совсем другого.

Наступает момент, после которого уже трудно объяснять детям что-то про верность своим взглядам и прочие благородные вещи, которые мы так ценим в молодости.

Никто не мог бы одолеть эти 800 страниц, где галлюцинации прорастают сквозь стилизованно-скучные военные мемуары, если бы герой не вызывал сострадания.

Вышедшая недавно в России «Тюрьма и воля» — первая книга, где Михаил Ходорковский говорит «от первого лица».

Сегодня в Лос-Анджелесе умер Рэй Брэдбери. Ему был 91 год.

Когда-то Суджоу, расположенный между Шанхаем и Нанкином, был одним из важнейших городов Китая, при династиях Минь и Цинь превратился в «садовую столицу», а сегодня внесен в список ЮНЕСКО. На наш российский взгляд напоминает Владимир или Новгород — некогда великий, а ныне провинциальный город. Понятно, что в нем должен быть книжный магазин — прежде всего для туристов.

Сабра советского разлива, одесская реинкарнация Глеба Жеглова и брутальный начальник отдела УГРО по борьбе с бандитизмом Давид Гоцман — совершенно новый образ еврея в российском кино. Такого еврея российские зрители еще не видели.

Герой Сергея Бодрова-младшего только что вернулся с войны в Чечне, и он четко знает, кто его враги, — и это точно не евреи.