Когда мы были в Америке, я сидел в эмиграционных конторах и встречался с чиновниками, которые относились к родителям и ко мне плохо, ругали, и я придумал их биографии. Например, там была молодая чиновница, которая очень грубо со всеми разговаривала, не только с нами, и тогда я придумал, что у нее кожа все время чешется, аллергия, но она не может поднять юбку посреди офиса и почесаться, и поэтому она в плохом настроении и плохо относится к эмигрантам.

"Хейфец – первый, Крейслер – единственный".

Я всем говорю, что у меня две головы: одна узбекская, другая еврейская.

Беседа Тамары Ляленковой с Татьяной Баскаковой

У него была семья, жена, сын, но во все моменты его жизнь прежде всего состояла в том, что он писал стихи.

Еврейское счастье Маргариты Хемлин.

Авангард совершенно бездуховное, чудовищное, языческое искусство, созданное людьми, как правило, очень нехорошими, недобрыми для нужд жестоких правителей. Это военное искусство, оно не революционное – оно военное, придуманное для того, чтобы манипулировать толпой, а не для того, чтобы звать к хорошему против плохого. Весь наш современный так называемый авангард – просто салонная обслуга власти. Разницы между ними и Церетели нет ни малейшей.

Новости Якову приходится измышлять самому, пренебрегая собственной добропорядочностью, покоем и безопасностью. Так Яков становится лжецом.

Как бы ничего нет, но временами что-то вроде и есть. Живешь в ожидании какого-то подвоха и начинаешь думать… Я, как все толстые дети, к тому же еще и евреи, думать начала очень рано. С Алкой, с сестрой, мы никогда об этом не говорили, потому что она такая же. Зачем душу друг другу травить? Так что и поговорить было не с кем.

События 30-летней давности пережиты, сложены в коробки, как старые пластинки, что-то погибло при переезде, что-то затерялось. То, о чем пылко мечтал коллекционер 40 лет назад, сегодня кажется пыльным и жалким — или же прекрасным и вечным, как первая любовь.

...Меня не интересует принадлежность к какому-то определенному стилю, главное – играть хорошую музыку, передавать все ее тонкости, нюансы, будь то клезмер, или сальса, или джаз.

...Правда, мама мне до недавнего времени говорила: «Фима, музыка это хорошо, но надо иметь специальность».

...Живя в России, я играю свою музыку. Думаю, модно быть тем, кто ты есть. Я считаю, что очень модно быть евреем по отцу, русским по матери. Это позволяет себя чувствовать никем – не принадлежащим формально ни к одному из народов.

«Я пребываю во власти обрывочных мыслей и яростных сил. Я не знаю, кто я. Ни того, кем я был».