«Вспоминаю даму в парусиновых лаптях на голых ногах, которая ждала трамвая в Новороссийске, стоя с грудным ребенком под дождем. Чтобы дать мне почувствовать, что она “не кто-нибудь”, она говорила ребенку по-французски с милым русским институтским акцентом: “Силь ву плэ! Не плер па! Вуаси ле трамвей, ле трамвей!” На ней была котиковая шубка.
Удивительный зверь, этот котик. Он мог вынести столько, сколько не всякая лошадь сможет».

В специальном аудиопроекте «Букника» — шестая глава «Воспоминаний» Тэффи. В дороге голодные артисты мечтают о еде, а сама Тэффи размышляет о котиковой шубке как эпохе женской беженской жизни.

«Голоса падали до зловещего шепота, поднимались до исступленного крика. Оба собеседника говорили одновременно. И вдруг в самый грозный момент, когда оба, потрясая поднятыми над головой руками, вопили, казалось, последнее проклятие, так что Оленушка, прижавшись ко мне, крикнула:

— Они сейчас вцепятся друг в друга!

Гуськин спокойно повернулся к нам и сказал извозчикам:

— Ну, так чего же вы ждете? Въезжайте во двор.

А старик стал открывать ворота».

«Букник» продолжает свой специальный проект — аудиоверсию «Воспоминаний» Тэффи. Артисты, ведомые Гуськиным, пересекают границу с Украиной. Тэффи, не привыкшая к тому, что в новом мире все решается деньгами и умением безошибочно вычислить, с кем вступать в переговоры, наблюдает за виртуозом-антерпренером с явным восхищением.

«Букник» продолжает свой специальный проект — аудиоверсию «Воспоминаний» Тэффи. Маленькая труппа под предводительством антерпренера Гуськина дает вынужденный концерт на страшном приграничном полустанке.

«Что же, однако, я буду читать? Какая у нас будет аудитория? Робеспьер говорил, что все “светлые личности, сбросившие вековые цепи”, — каторжники, что ли? И вдобавок “глубокие ценители и знатоки искусства”. Какого искусства? Аверченко решил, что “блатной музыки”.
Что же читать?
— Надо читать нежные стихи, — решила Оленушка. — Поэзия облагораживает».

Страшная третья глава «Воспоминаний» Тэффи в специальном аудиопроекте «Букника». Артисты в сопровождении антерпренера Гуськина вынуждены спешно сменить маршрут. Они попадают на приграничную станцию, где творится крайняя степень беззакония, местную власть не отличить от бандитов, а человеческая жизнь ничего не стоит.

«— Гуськин, скажите, все благополучно? Выпустят нас отсюда? — шепотом спрашиваю я.
— Улыбайтесь, ради Бога, улыбайтесь, — шепчет Гуськин, растягивая рот в зверской улыбке, как “L’homme qui rit”. — Улыбайтесь, когда разговариваете, может, кто, не дай Бог, подсматривает. Обещали выпустить и дать охрану. Здесь начинается зона сорок верст. Там грабят».

«Букник» продолжает специальный проект — создание аудиоверсии «Воспоминаний» Тэффи, охватывающих события 1919 года. Во второй главе Тэффи описывает подготовку к отъезду из Москвы (считалось, что на месяц, а оказалось — навсегда).

«А вдруг за это время назначат какую-нибудь неделю бедноты или, наоборот, неделю элегантности, и все эти вещи конфискуют?
Я попросила в случае опасности заявить, что сундук пролетарского происхождения, принадлежит бывшей кухарке Федосье. А чтобы лучше поверили и вообще отнеслись с уважением — положила сверху портрет Ленина с надписью: «Душеньке Феничке в знак приятнейших воспоминаний. Любящий Вова».
Впоследствии оказалось, что и это не помогло».

Специальный проект «Букника» — аудиоверсия «Воспоминаний» Тэффи. В этой книге Тэффи, один из самых ярких русских авторов двадцатого века, описывает свою гастрольную поездку по страшной Украине 1919 года. «Парадоксальный и удачный текст в жанре отчаянного бегства от истории», ведущий читателя по тончайшей грани между смехом и ужасом, специально для «Букника» начитан по парижскому изданию 1932 года, а вступление к проекту написала Полина Барскова, — поэт и исследователь русской литературы.

«Букник» планирует публиковать главы из «Воспоминаний» раз в две недели.